Операционный синдром

— Умалишенный не понимает, что он болен, — он взглянул на поднимающийся с залива туман. — Синдром похож на другие формы безумия. Все выглядит так, как будто что-то толкает человека за порог психической болезни. Это странно, но существует достаточно точно определенный радиус его действия — порядка шестидесяти миль. В Атланте и Лос-Анджелесе, например, в Лаутоне была довольно четкая демаркационная линия: люди, живущие на одной стороне улицы, обезумели, а на другой — нет. Мы подозреваем, что существует также определенный инкубационный период, который… — Эрик запнулся, посмотрел на женщину и улыбнулся. — Вы задали очень простой вопрос, а я стал читать лекцию. Я бы на вашем месте не сильно волновался по поводу головных болей; возможно, причина в диете, перемене климата, в усталости глаз. Почему бы вам не пройти тщательный осмотр?

— Я шесть раз проходила осмотр с тех пор, как мы покинули Карачи, — она отрицательно покачала головой. — Результат тот же самый — мне прописали четыре новые диеты, а боли так и не прошли.

— Вы были в Карачи? — Эрик вздрогнул и медленно выдохнул.

— Да, а что? Это третий город, который мы посетили после Гонолулу.

— И в Гонолулу? — он склонился над ней.

— Что это — допрос? — Колин нахмурилась и после паузы добавила, — ну…

Эрик сглотнул и подумал: «Как может человек посетить пострадавшие от Синдрома города и быть столь легкомысленным?»

— Вы проглотили язык? — женщина постучала ногой.

«Она очень несерьезна», — подумал Эрик и стал загибать пальцы.

— Вы были в Лос-Анджелесе, Гонолулу, Карачи, в местах, где свирепствовал Синдром, и…

— Он поразил все эти города? — из ее груди вырвался резкий и громкий нечеловеческий крик.

Эрик подумал: «Как может кто-либо из живущих не ведать, где люди пострадали от Синдрома».

— Неужели вы не знали? — спросил он.

Колин кивнула, широко раскрыв глаза.

— Но Пит сказал… — она запнулась. — Я была очень занята на репетициях. Мы возрождаем старый энергичный джаз.

— Как же вы могли пропустить? Сообщениями о Синдроме заполнены телевидение, ленты новостей, — трансграф.

— Я была так занята, и я не люблю думать о подобных вещах. Пит сказал… Вы знаете, я вообще первый раз за последний месяц отправилась одна на прогулку. Пит спал и… — она снова запнулась, ее лицо смягчилось. — Это Пит виноват, он, должно быть, не хотел волновать меня.

— Может и так, но… Кто этот Пит?

— Неужели вы не слышали о Пите Серантисе и музыкроне?

— Что такое музыкрон?

— Вы пошутили, доктор? — она встряхнула кудрями своих темных волос.

— Нет, серьезно. Что это такое?

— Вы на самом деле не знаете?

Эрик кивнул. В ответ Колин хихикнула спокойным, глубоким голосом.

— Доктор, вы удивлены тем, что я ничего не знаю о Карачи и Гонолулу. А где вы прятались? Наше варьете подняло нас на самую вершину.

Эрик понял, что она говорит сейчас абсолютно серьезно.

— Ну, я был очень занят исследованиями. Они связаны с Синдромом, — несколько чопорно ответил он.

— Вы уверены насчет Гонолулу? — Колин отвернулась, посмотрела на серые воды залива, повернулась снова к Эрику и сплела руки.

— Там ваша семья?

— У меня нет семьи. Только друзья, — сказала она в ответ и взглянула на него блестящими глазами. — Он поражает всех?

Эрик кивнул и подумал, что надо чем-то отвлечь ее внимание.

— Мисс Ланаи, могу ли я попросить об одолжении? — Не дожидаясь ответа, он продолжил. — Вы были в трех городах, пораженных Синдромом. Возможно, здесь кроется разгадка. Не согласитесь ли вы пройти серию тестов в моей лаборатории? Это не займет много времени.

— Скорее всего, я не смогу. У меня сегодня выступление. Я ускользнула всего лишь на несколько минут. Мы остановились в Гведук Рум. Пит может проснуться и… — она заметила его умоляющий взгляд. — Простите, доктор. Как-нибудь в другой раз. Во всяком случае, вы не найдете во мне ничего особенного.

Эрик пожал плечами в нерешительности.

— Но я не рассказал вам о своем сне.

— Вы искушаете меня, доктор. Я знаю много фальшивых историй о снах. На этот раз хотелось бы услышать что-нибудь настоящее. Почему бы вам не проводить меня до Гведук Рум? Это всего лишь в паре кварталов отсюда.

— Хорошо.

Колин взяла его под руку.

— Лучше хоть что-нибудь…

Он был худощавым, с искривленной ногой, с узким, полным ненависти лицом. На его колене лежала трость. Лабиринт проводов музыкрона, подобно паутине, окружал его. Над головой находился шлем в виде полусферы. Как незаметный шпион он смотрел через глаза женщины на мужчину, представившегося доктором Эриком Лэддом. Худощавый презрительно усмехнулся, услышав через уши женщины: «Лучше хоть что-нибудь…»

Эрик и Колин шли рядом по узкой дорожке вдоль бухты.

— Ты так и не рассказала мне, что же такое музыкрон.

Ее смех заставил проходящую пару обернуться и уставиться на них.

— Хорошо. Но я все еще не понимаю. Нас уже месяц показывают по телевизору.

Эрик подумал: «Она считает меня отставшим от жизни; возможно, это правда!»

— Я не подписан на развлекательные каналы, только на научные и программу новостей, — сказал он вслух.