Опередить дьявола

— Это была твоя идея или… — Она перевела взгляд на его лицо в поту. Такой обильный пот ее удивил. Он стекал ручьями и капал на рубашку. Снова в кишках зашевелились, задергались омерзительные черви. Проди сообщил в полицию, потом смотался домой за шлифовальным станком, — а спасатели все еще едут? Она посветила фонариком ему в лицо. Он твердо встретил ее взгляд, в полуоткрытом рту проглядывали зубы. — А где остальные? — отрешенно прошептала она.

— Остальные? А… скоро будут.

— Они позволили тебе вернуться одному?

— Почему нет?

Она шмыгнула носом.

— Пол?

— Что?

— Откуда ты знал, в какую шахту спуститься? Их двадцать три.

— А? — Он отставил одну ногу и, положив станок на бедро, принялся навинчивать диск. — Я начал с западной стороны туннеля и спускался во все шахты подряд, пока не наткнулся на тебя.

— Ммм. Этого не может быть.

— Ха? — Он посмотрел на нее с легким удивлением. — Не понял?

— Там девятнадцать шахт. А брюки чистые. Когда ты спустился, у тебя были чистые брюки.

Проди опустил станок и улыбнулся ей с прищуром. Долгую минуту они молча друг на друга глядели. А затем, без лишних слов, он продолжил навинчивать диск, как будто они до сих пор ни о чем не разговаривали. Покончив с этим, он убедился, что диск сидит крепко, и распрямился во весь рост. Он снова улыбнулся ей.

— Что? — выдохнула она. — Что?

Он развернулся и пошел куда-то, при этом выворачивая голову назад, чтобы не упускать ее из виду. Она не успела толком ничего сообразить, как он уже скрылся за корпусом баржи. В туннеле вдруг стало очень тихо.

Она выключила фонарик, и все погрузилось в темноту. С колотящимся сердцем она отшагнула назад и стала тыкаться туда-сюда, в отчаянии пытаясь сообразить, что делать дальше. Блин, блин, блин. Проди? Мозговые извилины завернулись в непонятный клубок, а ноги превратились в песчаные столбы. Сейчас бы сесть и перевести дух. Проди? Не может быть. Проди?

Слева, в трех метрах от нее, взвыл шлифовальный диск. Точно когти вонзились в мозг. Она дернулась вбок, ища, за что бы схватиться, и налетела на рюкзак, который принялся дико раскачиваться. Шлифовальный диск вгрызался в металл с пронзительным визгом. Искры разлетались каскадом, освещая туннель так, словно сейчас ночь Гая Фокса[32].

— Стой! — закричала она. — Стой!

Он не отвечал. Часть диска — где-то между нею и люком — прошла насквозь через корпус баржи, и вместе с ним в отсек проникла полоска лунного света. А диск мало-помалу все глубже входил в железную обшивку. Вот уже дюймов на десять, пока не уткнулся в непреодолимое препятствие. Станок дернулся и затрясся как паралитик, выбрасывая в воздух сноп искр. Одна отскочила от кормы и упала в темную воду. Диск выдержал и снова вгрызся в твердь, но все-таки случилось что-то неладное. Мотор зачихал. Попыхтел, борясь с металлом. Взвыл напоследок и захлебнулся.

Проди тихо выругался. Снял диск и несколько секунд мараковал над станком, а Фли прислушивалась, затаив дыхание. Снова запустил станок. И тот снова зачихал. Кашлянул. Подвыл и заглох. В отсек баржи проник паленый запах сгоревшего мотора — точно где-то пережарили рыбу.

В мозгу у Фли промелькнула фраза, пришедшая словно из ниоткуда: Однажды на моих глазах маленькая девочка, пробив ветровое стекло, метров семь проехала лицом по асфальту. Она услышала это от Проди в ту самую ночь, когда он ее протестировал на алкоголь. Задним числом пришло осознание: в том, как это было сказано, улавливалось что-то отталкивающее. Смакование подробностей. Проди? Проди? И.о. детектива из подразделения по расследованию аварий? Парень, выходивший ей навстречу из тренажерного зала со спортивной сумкой через плечо? Она вспомнила момент в пабе — когда ей показалось, что между ними что-то происходит.

Снаружи вдруг стало очень тихо. Она вскинула голову. Слезящимися глазами посмотрела сквозь отверстие. Никакого движения. Вдруг всплеск примерно в двадцати метрах. Она вся подобралась, готовая услышать новый вой шлифовального станка. Но вместо этого шаги отдалились — как будто он направился в дальний конец, к последнему каменному завалу.

Она неуклюже вытерла рот и сглотнула неприятное послевкусие, а затем, медленно переставляя ноги, борясь с головокружением, осторожно встала коленями на полку. Держась за край иллюминатора по правому борту, приняла устойчивое положение и выглянула наружу.

С этой стороны баржи была видна часть туннеля до завала. Вода в канале тускло поблескивала: луна, переместившись, теперь светила прямехонько в шахту. Стены сужались под какими-то немыслимыми углами, отчего у нее зарябило в глазах, но Проди она разглядела. Метрах в семи от нее. В тени. Сфокусируйся, приказал ей измученный мозг, всмотрись — он занят чем-то важным.