Опередить дьявола

Они сели в кружок — женщины на упавшее дерево, а Кэффри на пень напротив. Джэнис запустила пальцы в волосы, зубы у нее стучали. Детектив уперся локтями в колени и подался вперед, не сводя с них глаз. Тут даже Ник не выдержала и уставилась в землю.

— Простите, что мы так долго искали ваших девочек. Непростительно долго.

— Скажите уже, — не выдержала Джэнис. — Умоляю. Скажите правду.

— Да. — Он прокашлялся. — Проди вырыл яму. Под каналом. Совсем небольшую, и прикрыл ее рифленым железом. В яме мы обнаружили дорожный сундук. Там он их и спрятал, обеих, и они…

— Боже правый, — тихо выдохнула Джэнис. — Ради всего святого…

Кэффри виновато поник головой.

— Они очень удрученные. Очень напуганные и ужасно голодные. И еще им не терпится увидеть своих мам.

Джэнис подскочила, у нее чуть не выпрыгнуло сердце.

— Джэнис, куда вы?.. Сначала врачи…

Но она уже рванула мимо него и мимо Ник, попытавшейся загородить ей дорогу, и помчалась в развевающемся пальто через поляну. А следом за ней метнулась Роза, рыдая в голос и неуклюже карабкаясь на пригорок. Справа кто-то засмеялся. Здоровым, громким, жизнерадостным смехом. Трое мужчин похлопывали друг друга по плечу. Двое офицеров при виде приближающихся женщин выставили руки, чтобы остановить их за несколько шагов от провала в шахту, вот только их лица уже не казались мрачными, непроницаемыми масками, как час назад; теперь они, похоже, улыбались, хотя их чуть не сбили с ног две запыхавшиеся женщины.

— Стойте здесь. Отсюда вы все увидите.

Работали оба подъемника. Из шахты показалась голова в каске, а затем на карачках выполз мужчина с переносной капельницей. Он ждал, пока первая наземная команда поднимет на поверхность носилки и поставит их подальше от края. Это была Марта, завернутая в одеяло из керамического волокна, посуровевшая, несколько растерявшаяся от устремленных на нее глаз, и звуков, и яркого света. Женщина в зеленых штанах и просторной водозащитной куртке что-то громко скомандовала, и тут же, откуда ни возьмись, набежали парамедики. У Розы вырвался какой-то странный звук, будто ее придушили, и она проскользнула меж двух санитаров, тщетно пытавшихся ее перехватить; рухнула на колени возле носилок и упала дочери на грудь, плача и бормоча что-то бессвязное.

А между тем из шахты донесся властный крик. Вторая наземная команда склонилась над краем. Из бездны высунулась очередная красная каска.

— И-и раз, — звучала команда. — И-и раз.

Из шахты рывками вылезала голова. Джэнис перестала дышать. Мужчина наблюдал за тем, что происходило внизу, по его шее стекал пот. Еще один оборот подъемника, и вот показались носилки — они крутились и стукались о края шахты. Оператор подъемника протянул руку и принял часть веса на себя. В этот момент носилки развернулись, и вынырнуло лицо Эмили.

Твердая броня из тоски и ужаса, защищавшая все эти дни сердце Джэнис, вдруг распалась. И сдерживаемая волна выплеснулась наружу. Ей пришлось за что-то ухватиться, чтобы сохранить равновесие и не рухнуть наземь. У Эмили были мокрые, собранные назад волосы, личико бледненькое. Зато глаза ясные, живые. Вокруг царила суета, люди, на ходу узнавая новости, сбегались к шахте, а под ней зияла эта пропасть. Мужчина у подъемника что-то ей сказал, мило пошутил. Она повернулась к нему — и улыбнулась.

Улыбнулась! Эмили улыбнулась. Джэнис почувствовала, как вверх по позвоночнику пошла волна тепла и накрыла ее с головой. Это тепло растворило грудную клетку, дало простор и сердцу, и дыханию. Словно то был сон. Эмили смотрела на нее — прямо ей в глаза.

— Мама, — сказала Эмили просто.

Джэнис подняла руку и улыбнулась.

— Привет, малыш. Мы по тебе соскучились.

83

Фармацевтический завод лежал в небольшой низине, на безводном плато, в Южном Глостершире — уголок индустриализации, довольно жалкий на фоне королевских охотничьих угодий, гордо раскинувшихся почти по всему графству. Подразделения полиции задействовали РЛС — многофункциональный радар — и поисковых собак, привезенных аж из Лондона. Битый день с помощью лазерных теодолитов они прочесывали территорию, методично проверили каждый квадратный дюйм вдоль складской стены, перенося технику с одного места на другое.

Кучки деревьев местные называли не рощами, а по старинке — «урочищами». В ближайшем из них, на взгорке, известном как Сосновое урочище, пылающем красными и золотыми закатными красками, под деревьями, невидимые с территории завода, стояли двое и молча наблюдали за работой полицейских. Детектив Кэффри и человек по прозвищу Скиталец.

— Кого они ищут? — прервал молчание последний. — Вряд ли мою дочь. Ради нее не бросили бы такие силы.

— Нет. Я им сказал, что мы ищем Мисти Китсон.

— Вот как. Наша красотка.

— Наша головная боль. Самый большой висяк моего подразделения.