Опергруппа, на выезд!

«Приказ № 54 по Ярославской Красной гвардии и милиции.

22 апреля 1918 года.

Для сведения и исполнения:

Заведование уголовным столом поручается т. Гагину, в помощь ему временно прикомандировывается т. Зайцев.

Губернский комиссар Красной гвардии и гражданской милиции

Горбунов

Секретарь штаба

Коробач».

— Представьте себе те дни: голод, беспризорщина, забитые крест-накрест витрины магазинов, замершие заводы и фабрики, — вспоминает Иван Алексеевич, с волнением перечитав несколько раз этот извлеченный из хранилищ Государственного архива Ярославской области документ. — Городские рынки, ночлежные дома, трактиры забиты ворами, бродягами. Их и до этого было немало в стране, доведенной до нищенства царскими властями, а тут еще Временное правительство выпустило из тюрем целую армию отпетых уголовников. Свои действия оно мотивировало очень тонко: «…обновлением жизни и для тех граждан, которые впали в уголовные преступления».

На деле же это был еще один предательский удар в спину народной власти. В истощенной интервенцией и гражданской войной России появились многочисленные, хорошо вооруженные банды. Не случайно почти сразу же после Великой Октябрьской социалистической революции, в октябре 1917 года, по инициативе В. И. Ленина коллегия Наркомата внутренних дел РСФСР приняла постановление, в котором говорилось, что все Советы рабочих и солдатских депутатов учреждают рабочую милицию, что «военные и гражданские власти обязаны содействовать вооружению рабочей милиции и снабжению ее техническими силами…»

О важности борьбы с бандитизмом и другими преступными проявлениями говорит и тот факт, что в декабре 1917 года В. И. Ленин лично предложил Центробалту срочно направить в Московский уголовный розыск самых преданных делу революции, испытанных в боях моряков Балтики.

Самых надежных, испытанных своих членов направляла партия большевиков для работы в милиции и в других городах. Именно в те дни Ивану Алексеевичу Гагину и было поручено «заведование уголовным столом» в Ярославской милиции.

Немало сил и энергии отнимала борьба с бандитизмом.

Грабители производили налеты на жилые дома. Не миновала их рук и государственная собственность: они также грабили государственные магазины, склады и базы. Грабежи сопровождались поджогами зданий. Пожары вспыхивали то в одной, то в другой части города. Требовалось как можно быстрее покончить с бандитизмом. Был составлен специальный план. Он предусматривал целый ряд мероприятий, направленных на ликвидацию бандитизма и подрывной деятельности белогвардейцев. Вот некоторые наиболее важные из них. Город был разделен на оперативные участки, к каждому прикреплялась определенная оперативная группа во главе с комиссаром ЧК. Организовывались планомерные ночные облавы. Усиливалось патрулирование улиц милиционерами и красноармейцами. Создавалась домовая охрана. Укреплялась охрана учреждений, промышленных и торговых предприятий, складов и баз. К выполнению различных операций по обезвреживанию бандитских шаек привлекались силы боевого отряда ЧК, милиции и особо отобранные группы красноармейцев из воинских частей. В десятках подобных операций принял личное участие Иван Алексеевич Гагин.

В одну из ночей чекисты и милиционеры оцепили несколько участков Пошехонской, Любимской, Петропавловской и Власьевской улиц. Под покровом темноты оперативные группы появлялись там, где меньше всего их ждали. Врасплох были застигнуты в укромных местах десятки скрывшихся активных контрреволюционеров, различные деклассированные уголовные элементы.

— Немало было и таких сцен. Скажем, входим в одну из комнат, а там лежит на кровати, закутавшись с головой одеялом, какой-то человек, — вспоминает Иван Алексеевич. — Хозяева квартиры объясняют, что это один из членов их семьи, что он тяжело болен. Поднимаем этого тяжелобольного и видим перед собой не умирающего, а розовощекого здоровяка, да еще к тому же вооруженного.