ОПГ «Зосима Тилль»: АПЧХИ!

За окном стояла квадратная ночь. Квадратной она была то ли потому, что день перед этим был круглым, а ночь от дня, хоть и в состоянии запоя, но всё-таки должна иметь отличия, то ли потому, что квадратной была голова Фоди после того количества портера, которые они за последние дни на четверых уговорили.

«Женщина?.. Страшная?.. А знаешь ли ты, что страшным женщинам грешить в девять раз проще, чем красивым?», – вывел Мефа из оцепенения голос Космоса, – «Ведь для симпатяшек «профильной» является только одна заповедь – седьмая, а для дурнушек – все оставшиеся девять. Так что ты, Фоденька, в зоне риска. Тем более, что ты имеешь неосторожность внятно разговаривать во сне». «А? Что? Я спал?» – всё ещё не разогнав туманность перед глазами, пробормотал Меф. В другой раз этот участок межзвёздной среды, зависший перед глазами Мефа, можно было бы списать на Андромеду, но так как женщин в их компании с первого глотка посиделок отмечено не было, банальным объяснением ей служили контрабандные «козьи ножки» Космоса, коих накануне сабантуя из Голландии ему доставили изрядно. «Что с тобой, добрый молодец?», – настороженно поинтересовался Гусляр-самодур, – «А то, не приведи Господь, белочка в гости пожаловамши и санитаров звать пора, а я тут уставший?» «Да, нет… Точнее… Кажись, нет… Каждую ночь привычку взял снится… Совсем измотал уже этот сон… Так что я ни в чём не уверен», – отхлебнув портера со дна кружки и тем самым окончательно проснувшись, подытожил Фодя. «Что, «некрасивая вы женщина», Мефодий?» – уточнил Голос с потолка. «Он самый гад, будь он не ладен», – с неохотой подтвердил Меф. «Да, я смотрю, ты бесповоротно повзрослел, мой мальчик», – с улыбкой на лице серьёзно сказал Космос. «Настало время тебе кое-что узнать. Лучше уж это расскажу тебе я, чем тебя случайно научат «туалетные дедушки». «Туалетные дедушки?» – переспросил Фодя, – «Это те, которые часами стоят у писсуаров общественных уборных?» «Они самые, дорогой мой, они самые. Дай-ка, я обновлю тебе голову и портер, а ты пока послушай меня», – Космос глубоко затянулся самокруткой. «Эх, хорош табачок, да отступать некуда, позади…», – он, так и не решив, что позади, стремительно затушил окурок в банку из-под шпрот и надел на себя выражение лица, которое ничего, кроме длинного щекотливого разговора, не предвещало.

Когда читаешь «между строк», всегда выходит «как-то так». Вы никогда не задумывались, что большинство наших проблем произрастает из нашей же недосказанности. Нашей недопонятости. Из всеобщей недокоммуникабельности. Мы боимся быть неправильно понятыми, не так истолкованными, превратно объясненными и не ко двору принятыми. И никто, почти никто из окружающих не скажет тебе в лицо «подожди, не наломай дров», «на твоем месте я бы так не делал» или «тут ты был не прав, исправь немедленно». Наоборот, замрут в ожидании счастья, что у тебя-соседа «корова сдохла». Почти, потому как те, кто не смолчит, среди нас редкость редкая. Но они, хоть и крайне редко, но всё ещё встречаются. Назло всему. Люди, разговор с которыми действует как протрезвляющий кулак промеж глаз. Люди, которых посылает тебе твой ангел-хранитель Космос, ибо его самого хватать на всех техническим заданием не предусмотрено.

«Дорогой мой Меф», – издалека начал Космос, – «Наши приятельские отношения давно уже переросли в настоящую мужскую дружбу. Мы можем позволить себе пить портер со шпротами и за глаза называть друг друга корешами. И это, поверь мне, что-нибудь да значит, причем в глобальных масштабах.» Космос изо всех сил старался вызвать к себе доверие, – «С Вселенной ты тоже знаком. Пока что шапочно, но, уверяю тебя, это только пока. Но не приходило ли в твою просветлённую голову, что Космос и Вселенная – суть одно и то же, только Космос – имя рода мужского, а Вселенная – женского? Так какая между нами разница? Но так уж повелось, что Космос есть Космос, а Вселенная есть Вселенная. Меня любит Андромеда, Вселенная любит Человека, каждый из нас идёт своим половым путём. Но могло бы всё быть несколько иначе.

Думаю, ты догадывался, что изначально этот путь для нас с Вселенной был единым? Я исполнял мужские обязанности – охотился с Гончими Псами на Большую с Малой Медведицей, добывал Рыб и Раков и нёс всё в дом. Вселенная, как и положено женщине, заботилась об Овнах, Тельцах, Козерогах и прочей домашней скотине, готовила в Печи Геркулес, тусовала с Андромедой, Кассиопеей и прочими Девами. В общем, всё как у людей. Так было до тех пор, пока не появился Змееносец. Он-то и напел Вселенной, что она тоже может охотиться не хуже моего, а мне было бы не лишним уделять побольше внимания домашнему очагу и бытовым заботам. Со временем наши супружеские обязанности размылись настолько, что чисто мужского и чисто женского в них не осталось ни на шпроту, тьфу-ты, йоту», – Космос наколол на вилку пару жирных шпротин и продолжил.