ОПГ «Зосима Тилль»: АПЧХИ!

«Пиво? Кто-то что-то сказал про пиво? А что, пиво – это хорошо, пиво сейчас – идея, я бы даже сказала, идея идей», – встрепенулась дремавшая в углу мадам Бес. «Ну что, по пиву и оформим сделку? Какое, девки, мы предпочитаем?», – предложила бывшая бандерша с фигурой гренадерши, подталкивая тёплую компанию по направлению на выход. «Не, мне, пожалуй, уже хватит на сегодня», – очутившись на предрассветном холодке, попыталась трезво оценить себя Аглая. – «Мой тест проверки на ай-кью выдаёт сплошное «кю». Я лучше на площади, на лавочке вас посижу-подожду тихонечко. А вы идите, лакируйтесь, если оно вам надо». «Лайкируйтесь», – зайдясь глупым смехом, скаламбурила Андромеда. – «Ты это… Смотри мне тут! Сидеть по команде стоя, поняла?! А то мало ли где что…», – на этих словах густая туманность с характерным для этой ночи запахом перегара поглотила весёлую троицу в неизвестном направлении.

Аглая осталась на площади одна. Присев на лавку, она, чтобы не заснуть, попыталась заново прокрутить в голове весь сумбур прошедшей ночи, но моргнула и, не в силах выморгнуть, фатально для себя упустила, как внезапно вернувшаяся на площадь перегарная туманность поглотила в себя новёхонькое здание салона Мадам Бес. Из состояния тревожного сна её вывел старый площадной репродуктор, исторгавший из себя матерщину сигналов точного времени. «Пик, пик, пик, пик…» – с остервенением оглашал окрестности металлический раструб. «Ик!», – непроизвольно огласила себя Аглая. Она оглянулась вокруг, месторасположила относительно окружавшего пространства и не нашла ничего лучшего, как начать нести себя домой.

Незримо сопровождавшее её Эхо изо всех сил старалось не разносить по окрестностям стук её каблучков, изредка перемежаемый приступами икоты, дабы обеспечить максимальную тайну произошедшего с Глашкой этой ночью. И, надо сказать, это у него совсем не плохо получалось. Уже на пороге собственного дома Аглая остановилась и вслух подумала: «Если я сегодня икала, значит, обо мне кто-то думал, и всё что было, было со мной не зря. Мефодий, где же ты, однопомётный мой?»

«…да тут я, Аглая» – почему-то сквозь шум водопроводного крана и скрип поролоновой губки с готовностью донесло до неё Эхо. «Ну и гадость эта ваша заливная рыба. Пить надо меньше, надо меньше пить», – зачем-то процитировала старую новогоднюю комедию Глашка, поднялась на этаж, со второго раза попала ключом в замок и, не раздеваясь, сменила обнимашки Бахуса на охапку Морфея. За окном зачинался рассвет во всех отношениях БЕСконечно нового дня.

«Всем спасибо», – Автор-Жгун был явно доволен результатом проделанной работы. – «Все свободны!» «Как все свободны? А постскриптум?» – неожиданно встряла Актриса. – «Постскриптум-то забыли!» Заложник пера заново перелистал испещрённую почерком без наклона косой линейки ученическую тетрадь, и не найдя в ней ничего даже отдаленно напоминающего постскриптум, развел плечами: «Какой постскриптум? Постскриптум не нужен». «Позвольте-ка мне Вашу рукопись на минуточку?», – звезда подмостков изъяла из рук оторопевшего писаки тетрадь, свернула её трубочкой и убрала к себе в бюстгальтер. «Постскриптум», – во всеуслышание объявила она. – «А вкус у жизни, если по-женски, терпкий да солоноватый. И хлебать её нужно во все имеющиеся в наличии губы, чтобы потом никто не мог сказать: «прожила пресно и ушла, несолоно хлебавши», потому как продолжение – следует…»