ОПГ «Зосима Тилль»: АПЧХИ!

«А как же статус замужней женщины?», – предприняла последнюю попытку защитить рубежи своих грёз Аглая. «Статус? А что статус?» – Бес взяла инициативу в свои руки, – «Что тебе даст этот так называемый статус? О тебе меньше за спиной шушукаться будут, или мужики в твою сторону смотреть перестанут? Фигушки! Обручалка на безымянном пальчике женской руки всегда обозначает только одно – «спокойно, я замужем!» При чём, это «спокойно» в каждой отдельно взятой ситуации может означать диаметрально противоположные вещи. Вот у меня статус – ношу обручальное кольцо на среднем пальце правой руки», – мадам в характерном жесте выкинула вперёд руку с оттопыренным средним пальцем, – «и что ты мне на это скажешь? Женская доля, Глашка, такая штука, что слабины не терпит, а секрет высшего искусства никогда не расслабляться состоит в идеальном владении техникой никогда не напрягаться».

«Не стоит также и сбрасывает со счетов и измены», – улучив момент вступила Ленна. «Измены? Вот этого я уж точно никогда никому не прощу!», – тут же встрепенулись Глашка. «Даже себе?» – в голосе салонной распорядительницы замелькали еле различимые снисходительные нотки, – «Измена – это не повод прощать или не прощать. Измена – это звоночек задуматься, что в тебе не так, если тебе, такой до каждой трещинки знакомой, предпочли другую. Ну, не поперёк же у неё, в самом-то деле. У тебя, как и положено, вдоль, а у неё поперёк… Люди меняют людей… на что угодно, кроме других людей. Если тебе изменили – тебя не поменяли, тебе дали понять, что ждут изменений. В первую очередь от тебя. В любви никогда нельзя почивать на лаврах. Любить тебя за то, что ты уже сполна налюбила никто не будет. В любви нужно постоянно развиваться и двигаться вперёд. Останов подобен смерти. Если тебе изменили, значит, в движении ты остановилась. Просто ответь себе на три вопроса: «ты готова двигаться?», «куда?» и «с кем?» И если пазл сошёлся, то вперёд и с песней. Почему? Потому что поперёк – не бывает».

«Но… Для чего же тогда это всё?» – оставаясь под впечатлением от её импрессивной жестикуляции, спросила Аглая. – Если всё так, как вы говорите и тем более показываете, то какой в этом смысл?» «Смысл… Что за субстанция такая, смысл? Его то теряют, то ищут, но никто никогда его так и не нашёл. А где его искать? На барахолке среди старья или в бутиках среди новых трендов? На распродаже по скидке или на выставках по самолётным ценам? Внутри себя или снаружи своей собственной крепости, которую сам же так тщательно возводил? Какой он – этот смысл? Прямоугольный или квадратный? Цвета индиго или серо-буро-козявчетого? И как понять вопрос: «В смысле?». Что именно должно быть в этом смысле? Билет в Никуда, лежащий прямо на полочке для ключей или приглашение на самый главный квест – жизнь? Вот почему-то бессмыслица имеет чёткие формы и содержание. Так почему же смысл так прозрачен и неуловим? Смысл – фабула всего? Ан, нет! У фабулы всё чётко и понятно. Почему глаголы «осмыслять» и «смыслит» имеют чёткое определение, а их корень так неосязаем? Даже смысловые нагрузки и смысловые галлюцинации – строгие формы… Так, где же тот компас, что укажет путь к смыслу? А был ли он когда-либо? И вообще – как можно искать то, что эфемерно? Поняла?»

«Кажется…», – зашоренность в голосе Глашки постепенно исчезала. «Вот и хорошо, припевочка моя! На этом будем считать тебя умницей», – мадам Бес щёлкнула каким-то тумблером и зеркало погасло, – «Разоблачайся и ступай в коридорчик, отдохни, с девочками поболтай. И запомни, окружение – лучшая отмазка, чтобы сказать своей голове: я – царь хороший, но вот бояре что-то не алё. Намёк понят? И накинь на себя уже что-нибудь. На сегодня всё». «Ага, хорошо», – с готовностью согласилась Глашка, самостоятельно сняла с себя датчики, освободилась от «вложений», и вышла за дверь, где её поджидали Елен и Меда.