Опьяненные страстью

– Разумеется, берите его и примите мои поздравления. – Оделия взяла Мадлен под руку. – Спасибо за то, что вы не забыли о нашей дружбе. – Ее воодушевленное лицо отразило неподдельную благодарность. – Вы настоящая подруга, не то что остальные.

Об «остальных» Мадлен размышляла, усаживаясь в экипаж Оделии и поеживаясь от ночного морозца. Она подозревала, что Оделия имела в виду одного Ричарда Болтри.

Теперь молодой дворянин женат и недоступен для Оделии. Вероятно, семья жены и родные вынудили его соблюдать приличия, пока его супруга не забеременеет. Себастьян часто сообщал ей подробности и нюансы светских обычаев, но Мадлен догадывалась, что вопреки им Ричард жаждет свободы. Вновь получив ее, он, несомненно, найдет себе юную и свежую подругу, какой была Оделия во время их встречи. А Оделия, как и следовало ожидать, нашла себе нового покровителя. И так она будет переходить от любовника к любовнику, пока не найдет покорного мужчину, согласного стать ее мужем, или не утратит молодость и красоту.

Как бы часто Мадлен ни спорила с тетей Анриеттой, теперь она понимала, почему тетя сожалеет о том, что английские обычаи и законы не предусматривают обязательной выплаты содержания отпрыскам любовниц. По словам Себастьяна, принятые во Франции формальности в любовных делах англичане считали недопустимой меркантильностью. Мадлен с горечью понимала: если Оделия откажется от redingotes d’Angleterre, ее дети будут нищими.

Следовательно, любовь ничего не значит без брака, гордиться можно лишь светским супругом. Неудивительно, что гости в Холланд-Хаус во все глаза таращились на молодую маркизу Брекон.

Мадлен печально смотрела в заиндевевшее окно экипажа. Улицы были темными и пустынными, их тишина казалась зловещей. Охваченная беспокойством, Мадлен постучала в переднее окно, приказывая кучеру хлестнуть лошадей. Как только бумаги будут доставлены по адресу и отданы де Вальми, она вернется домой, к мужу.

К мужу… Впервые мысль о нем вызвала у Мадлен улыбку. Несмотря на грустные размышления о судьбе Оделии, что-то в ее словах вселило в Мадлен надежду.

Себастьян не сможет развестись с ней без разрешения парламента. Он не из тех мужчин, которые с легкостью забывают о своих обязанностях. Он верит в науку и ее методы. В жены выбрал ее, несмотря на отсутствие титула, приданого и даже честного имени, – следовательно, всем этим достоинствам он не придает значения. Но какие требования он предъявляет к жене?

Прагматичная Мадлен понимала: вовсе не близость с ней и не испытанное наслаждение подвигло Себастьяна на женитьбу. Ведь она читала его мемуары. Но насчет его мотивов она не могла всецело заблуждаться. Даже сегодня во взгляде Себастьяна сквозила страсть. При этом воспоминании в душе Мадлен пробудилась надежда.

Вероятно, де Вальми сумеет спасти ее мать, а Себастьян никогда не узнает о предательстве. Хорошо бы их жизнь вошла в обычное русло. Тогда она подумает о том, как завоевать любовь и уважение мужа.

Это был первый проблеск надежды за последние две недели, а молодость и влюбленность превратили его в праздничный фейерверк в душе Мадлен.

Кучер спустился с козел и постучал в дверь дома, адрес которого ему назвала Мадлен. Прошло несколько минут, прежде чем дверь открылась и высокая, зловещая фигура в черном плаще приблизилась к экипажу.

Мадлен отперла дверцу и впустила ненавистного шантажиста.

– Месье де Вальми, – бесстрастным тоном начала она, не глядя на маркиза, – вот ваши бумаги. – Она резким движением протянула руку. – А теперь оставьте меня в покое!

Мадлен не услышала звука приближающихся шагов. Вдруг де Вальми вскрикнул и вывалился в приоткрытую дверцу экипажа. В следующее мгновение кто-то потащил из экипажа и Мадлен, зажав ей рот рукой в перчатке. Она отбивалась и пыталась укусить противника, но он набросил ей на голову плащ, сведя на нет все ее усилия. Второй неизвестный схватил ее за ноги и без труда выволок из экипажа.

Мадлен наугад нанесла удар головой и услышала стон: удар пришелся в грудь одному из мужчин. Кто-то прорычал ей на ухо:

– Прекрати отбиваться! Тебя никто не тронет!

Мадлен оказалась совершенно беспомощной: один крепко держал ее за щиколотки, а второй прижал ее руки к бокам. Пока Мадлен лежала неподвижно в коконе собственного плаща, в ее голове вихрем крутились страшные мысли. Что нужно этим людям? Кто они – шантажисты, насильники или грабители, польстившиеся на ее драгоценности? Себастьян придет в ярость, узнав, что у нее украли браслет его матери. А что он почувствует, узнав о ее гибели?

Кто-то поднял Мадлен и посадил – судя по ощущениям, на кожаное сиденье. Второй экипаж? Спустя мгновение с ее головы сдернули плащ. Мадлен инстинктивно прижала кулаки к груди, готовясь к борьбе.

– Вы?

Себастьян усмехнулся ей в открытую дверцу собственного экипажа.