Опьяненный любовью

– Ты не шлюха.

– Почему? Не беру за услуги денег?

– Не в этом дело, и тебе это известно.

Она кивнула.

– Да, известно. Но я не обвиню женщин, вынужденных работать, лежа на спине. Я сама едва не пошла на панель после смерти тети Маргарет. К счастью, нашла приют. Гарри, у женщин не так много возможностей. А Гарриет и мне надо есть, – словно бы вскользь сказала Пен, но его эти слова одновременно поразили и впечатлили.

И разозлили. Ему следовало быть рядом с ней. Ему следовало подумать, что ребенок мог появиться от его баловства с Пен в то лето. Удивительно было бы, если бы Пен не зачала.

– К утру я пришла к выводу, что для меня все меняет только брак. Вступая в брак, разве не даешь перед Богом обет «забыть всех остальных»?

Гарри снова заерзал на одеяле.

– Думаю, так оно и есть. Но, Пен, никто этот обет не исполняет, особенно в высшем свете.

От Пен он подобных мыслей не ожидал. Да, она из низов, более благочестивых, чем благородное сословие. Боже, он просто не представлял себе реакцию, перескажи он ее слова в своем лондонском клубе. Сначала повиснет тишина, потом разразится хохот, а рассказчика могут даже под конвоем оправить в Бедлам.

Пен сердито на него зыркнула.

– Но, по-видимому, должны. Или, по крайней мере, должны постараться. Обещать то, что не собираешься исполнять, – это ложь.

– Формально – ложь.

Он хотел было объяснить Пен то, что известно в высшем свете каждому. Обет на самом деле означает: мужчина во внебрачных связях будет осторожен, а женщина сначала произведет на свет наследника и еще одного ребенка, а потом получит право на измену.

– Это самая настоящая ложь. – Пен посмотрела ему в глаза. – Гарри, если ты не любишь леди Сьюзен, не женись на ней. Ты, твои дети и жена, заслуживаете, чтобы ваш союз начинался с любви. – Она потупилась. – Ночью я пыталась поставить себя на место леди Сьюзен. Гарри, мне ее жаль.

– Напрасно, Пен. Леди Сьюзен Палмер удивится и разозлится, узнав, что я верю в бессмертную любовь. Она не меньше моего стремится к браку по расчету.

Пен пристально на него посмотрела и нахмурилась.

– Если ты так говоришь, я должна тебе верить. Но стань я твоей любовницей, я бы почувствовала, что не права. Я бы разрушала твой брак и предавала такую же женщину, как и я сама.

Ее ответ разочаровал его.

– Пен, мой брак рухнет, только если не даст наследника. Все остальное – неважно.

Пен недобро глянула на него.

– Нет. Любовь важна. Ты должен это признать, если на самом деле любишь меня. – Она покачала головой. – Гарри, почему ты не надеешься на наследника и любовь? Леди Сьюзен не единственная благородная невеста в Англии. Найди кого-нибудь еще. Не менее родовитую, и к кому ты был бы неравнодушен.

«Боже милосердный!»

– Я уже тебе говорил. Я искал весь сезон и не нашел такого чуда.

Неужели он так разборчив? Он знал, что Пен хотела как лучше, но она просто не понимала.

– Тогда продолжай поиски. – Пен откинулась назад. – Знаю только одно: я никогда не встану между тобой и твоей женой.

Гарри сжал кулаки. Господи, дай терпения. Ему захотелось вразумить ее силой. Или лучше целовать до тех пор, пока она не согласится с ним.

Однако спешить некуда. Он будет приезжать в Литтл-Падлдон, чтобы проведать Гарриет. Месяца два или три воздержания – и Пен заговорит по-другому. Такой страстной женщине для хорошего настроения любовные игры требуются регулярно. Он мог бы… Нет, не мог бы. Без мужчин Пен обходилась годами. Соблазнив, ее не переубедишь. Глупо даже пытаться.

У нее всегда был собственный строгий кодекс чести. Именно это, помимо лица, фигуры и ненасытного сексуального аппетита, его в ней и привлекало.

– Отлично. – Гарри чувствовал на губах привкус пепла, привкус поражения. – Но ты знаешь, я все равно буду видеться с Гарриет. И собираюсь регулярно наезжать в Литтл-Падлдон.

Пен кивнула:

– Только не слишком часто. Не хочу, чтобы Гарриет ожидала от тебя того, что ты не сможешь ей дать, когда у тебя будет семья.

Она пытается его взбесить? Если так, ей это вполне удается.

– Гарриет – часть моей семьи.

– Знаю. Просто, когда ты женишься…

– Ради бога, Пен, можешь прекратить? Пожалуйста, не считай меня идиотом. Я не собираюсь оскорблять чувства дочери.

Пен вспыхнула.

– Да. Конечно. Прости.

– И ты меня прости.

Гарри изо всех сил пытался сохранить самообладание. Что толку срываться на Пен и перекладывать собственную несдержанность на нее? Он прекрасно понимал: свою роль сыграла и сексуальная неудовлетворенность.

– Надеюсь, ты знаешь меня лучше, чем обо мне говоришь.

– Да. – Пен резко выпрямилась, словно ей вогнали в спину штырь. – Гарри, я – мать Гарриет. Защищать ее – мой первейший долг.

– От отца?! Каким же чудовищем ты меня считаешь?

Глаза Пен расширились.

– Знаю, нарочно ты Гарриет не обидишь, но пока ты не женишься, ты не сможешь сказать, каким будет твой брак.

– Пен, это неважно.

Ее сомнения можно понять. Первые девять лет его с Гарриет не было. Пен вполне могла убедить себя, что ему дочь безразлична.