«Опять дурацкие вампиры!..»

Уж такая, видать, это штука – власть над людьми. Вкусивший – не отдаст!

Ладно, оставим вам, людишкам, дурацкую философию и дешёвое морализаторство. Тем более, что всё это у вас отработано, и так же как и религия, учит одному: ПОКОРНОСТИ!

Что делать дальше, я давно решил. Просто теперь буду без постоянной женщины.

Да и хорошо – заодно и генофонд улучшу, и новых ощущений получу. И в делах мне, собственно, помощники и не нужны – добровольные. Всё, что касается запланированного – буду делать один. Одному – проще. То есть, реально – всё проще.

Вот пришёл я на рассвете в одну из деревень. На пороге одного из домов уже встречают, заводят внутрь, подобострастно кланяясь, двое подходящих индейцев – сын и отец. Сами рукава закатывают, сами жгут друг другу накладывают. Я только иглу вставляю – потому как руку уже набил, поначитавшись того, что имелось по части врачевания в голове дока Неда.

Когда набралось в стакан сколько надо, сами подают его, снова с поклоном: с почтением, и неподдельным. Им-то мысль о моей Божественной сущности внушали с детства. Но – оставлять её там нельзя: неровен час, брякнут кому-нибудь, что почтили… и принесли жертву. Мне.

Это – следы.

А их я оставлять не собираюсь.

Вот они и забыли всё, и пошли себе в мастерскую. Где сувениры-то свои поддельные клепали для лохов-туристов. И торчали там всё время, клепая себе помаленьку, пока я со старшей дочерью не закончил… Улучшение генофонда.

Ну, что могу сказать. Былого удовольствия, конечно, я от секса теперь не получал. Но и того, что чувствовал – мне хватало. А вот девушка, как ни странно, прямо таяла, и сгорала от наслаждения – уж я-то видел. Прямо жалко было стирать такие воспоминания: вдруг они – лучшее, что было с ней за её полунищенскую серую сельскую жизнь…

У кого в деревне есть подходящий автотранспорт? Ага, нащупался, если можно так сказать, сам – действительно, я словно и не искал. Послал мысленный… как бы запрос – и нужный мне человек сам откликнулся, и пошёл заправить его, и подать прямо ко входу в лачугу. Это оказался лавочник. И лавку я ему приказал оставить на жену, и объяснил, что сказать ей и остальным. Разумеется, как я вышел и сел в его развалюху, и мы укатили, никто не видел. Даже он про меня ничего не знал – в упор не видел.

До столичного аэропорта добрались мы к обеду. Отпускаю беднягу на рынок за товаром – он как бы туда и собирался. Ну а я захожу в ресторан.

Вот. Подходящий по росту и размеру солидный господин. Заходим с ним в туалет, и он меняется со мной одеждой. Собственно, мы могли проделать всё это и на одном из обеденных столиков огромного зала: меня и его теперь в упор никто не видит. И ничего обо мне не помнит!

Порядок. Выхожу, поскольку еда меня уже не интересует.

Подходящего путешественника в Штаты я тоже выбрал легко. Никто его там не встречает, а дела можно будет сделать и в следующий уикенд – это я ему легко объяснил, забрал его билет и паспорт, и отправил бизнесмена-фруктозаготовщика домой, наслаждаться отдыхом и сном. А багаж ему теперь и не нужен. И забыл он уже обо всём.

На пропускной стойке никто даже и не заметил, что фото не моё – уж я постарался лицо подправить. Не-ет, не в паспорте – это было бы слишком просто, и уже не интересно. Я сделал лицо – себе. Соответствующее его фотографии и образу, который запомнил.

Не знаю, увидят ли его видеокамеры, но стюарды Пан-Америкэн и таможенники Гватемалы точно не заметили. Я теперь Федерико Альварес Перейра. Лицо у него поприятней, конечно, чем моё – вот и надо, пока не подберу другого кандидата, сохранять его на себе.

В самолёте хорошо. Комфортно лететь первым классом. Я смело поспал: благо – когда уже попал внутрь, и взлетел, беспокоиться не о чем. Но голову – на всякий случай! – прикрыл носовым платком. Лучше выглядеть чудаком, чем меняющим лицо колдуном: а так могло подумать большинство этих, вроде, солидных, людей, на самом деле жутко суеверных и трусливых в глубине души – уж это-то я видел.

Я же пока сомневался – смогу ли лицо удерживать во сне…

Проснулся уже на подлёте к стране-в-которой-я-родился.

Красиво выглядят все эти небоскрёбы Манхеттена с воздуха, особенно со всей своей ночной иллюминацией. Этакие рукотворные таинственно-многообещающие джунгли…

Ладно. Не хочу пока никого пугать. Высовываться и привлекать внимание не в моих интересах. Планы на будущее у меня, конечно, есть.

Для начала наведаюсь-ка я в Лэнгли, да посмотрю там как следует у высшего руководства: что кому известно про операцию «Троюродный дядя» такого, о чём Збышек и Лесли с Хиггинсом были «вне допуска».

Подправлю там у кого надо в мозгу-то: так, чтобы всё оставалось спокойно для меня.

Потом можно и пожить в удовольствие. Попутешествовать по свету – оглядеть, так сказать, будущие необозримые владения… Прикинуть – кем как лучше управлять: оставить ИХ существующее правительство, или посадить новое – удобное для меня. Но – вернуться потом в родные Штаты придётся. Всё же они пока – постольку, поскольку о других ещё ничего не выяснил достоверно – намбер уан в мире!..