Опять двойка. Школьные рассказы

– О, брат! Это далеко. На Севере, – протрубил дядя Толя, волоча в ванную свой тяжёлый плащ, от которого на паркете оставался мокрый змеиный след. – Там, знаешь, какие места? Воздух, не то, что у вас тут. Река. Пинега называется. Вода чистая… Плывёшь летом, лицо вниз опустил – всю рыбу видно. Куда повесить-то?

– Вот сюда давайте… то есть давай, – Костик забрался на край ванны, помогая дяде Толе развесить на верёвке плащ. – Дядя Толя, а почему вы… ты так долго к нам не приезжал?

– Виноват, Китёныш. Не приезжал. Сам понимаешь: работа, семья. У меня ж три дочки – Варюхе семь лет, Настёне – три, а Дарёнке – годик. Как от них вырвешься? Но я вот взял да собрался. Лялька рада будет. Мы с ней знаешь как в детстве дружили? Её на всё лето к нам в Карпогоры присылали воздухом дышать. С утра встанем пораньше, лепёшек бабушкиных поедим. У меня знаешь какие лепёшки бабушка пекла? Объеденье! Потом босиком на речку. Целый день купаемся, города на песке строим. Про обед забудем. Под вечер придём – на столе картошка варёная да лук, да огурцы. Картошка остыла уже… мамка ругается, что так долго… а нам весело!

Костику даже завидно стало. Надо же, как здорово: река, лепёшки, картошка варёная. Костик сглотнул слюну – так вкусно рассказывал дядя Толя.

– В конце июня земляника поспеет. Бабушка поставит на печку таз – варенье варить. В избе – запах! А в июле черника. Пойдёшь в лес – с одного куста кружку можно набрать… Да неужто мать ничего тебе не рассказывала?

Костик печально опустил голову.

– Ладно, Китёныш, не грусти! Следующим летом давай к нам. С девчонками моими познакомишься. На рыбалку сходим. Но почему это Ляля… А это что такое? – дядя Толя указал пальцем на дыру для слива воды в ванне, заткнутую скомканным полиэтиленовым пакетом.

– Это… – Костик слегка замялся. – Это труба сломалась, куда вода утекать должна. Вот мы дырку и затыкаем, чтобы на пол не выплёскивалось.

– Я-а-а-сно, – протянул дядя Толя. – А что ж отец твой безрукий? Починить не может? Опять в командировке?

– На гастролях, – уточнил Костик, не уверенный, что слово «безрукий» подходит к его папе. Руки у папы были – музыкальные, с тонкими длинными пальцами.

– На гастролях? – удивился дядя Толя. – Гастролёр, значит… Ладно, тащи инструменты, там, у меня в чемодане найдёшь.

Костик кинулся в прихожую.

– И кусок трубы! Чёрный такой, пластмассовый! – крикнул вдогонку дядя Толя.

Костик присел перед дяди Толиным чемоданом на корточки и с интересом заглянул внутрь. Чего там только не было! Прямо среди чистых рубашек, носков и тапочек лежали кусачки, молоток, клубок проволоки, моток бечёвки, пакля, кусок войлока, даже маленькая ножовка.

– Зачем вам… тебе всё это? – восхищённо ахнул Костик.

– На всякий случай! – крикнул из ванной дядя Толя. – Всегда с собой таскаю. Мало ли, починить что… ну, ты несёшь или нет?

Костик подхватил кусачки, гаечный ключ, трубу и чуть ли не бегом бросился обратно. Дядя Толя взял трубу и инструменты, опустился на колени и с трудом запихнул свою верхнюю часть в узкую щель между стеной и ванной.

– И что там твой гастролёр на гастролях делает? – гулко пыхтела дяди-Толина голова из-под ванны.

– Он с филармонией… на баяне…

– На баяне? – голова дяди Толи, опутанная пылью и паутиной, удивлённо вынырнула наружу. – Первый раз слышу, что Лялькин муж на баяне… И давно это он?

– Всегда.

– Странно. Я раньше считал, что он…

Голова опять скрылась под ванной, и Костик не расслышал, что там считал дядя Толя про его папу. Наверное, думал, что он пианист. Папа действительно когда-то учился на фортепиано. А потом увлёкся игрой на баяне.

– Готово! – отряхиваясь, выпрямился дядя Толя. – Можете мыться без опаски, всё будет сливаться и выливаться, куда надо.

– Спасибо, дядя Толя. Может, чаю? – Костик вдруг вспомнил, что гостей, даже нежданных, следует угощать чаем. Так всегда делала его мама.

– Чаю – это хорошо! Это даже здорово! Давай, Китёныш, ставь чайник, а я пока тут вам гостинцы…

Пока Костик наливал воду в чайник, доставал чашки и блюдца, насыпал заварку, на кухонном столе выстроились в ряд разномастные банки с вареньем, солёными помидорами, маринованными огурцами.

– Всё своё, – хвастался дядя Толя. – С огорода да из леса.

– Садитесь… садись, дядя Толя, – галантно предложил Костик, подставляя поближе к родственнику обтянутую чехлом табуретку.

Но родственник табуретку проигнорировал и с размаху плюхнулся на примостившийся в уголке стул. Костик не успел предупредить. Там под ножку всегда подкладывали сложенную во много раз газету, чтобы не качалось. Садиться на него надо было осторожно, точно примеряясь и соблюдая баланс.

Стул крякнул под мощным дяди Толиным телом, газета вылетела. Дядя Толя едва успел ухватиться за стол, чтобы не оказаться на полу, и испуганно посмотрел на Костика.

– Кит… Китёныш, что это у вас тут происходит? Весь дом по частям разваливается.

Костик почувствовал себя виноватым за плачевное состояние вверенного ему жилища и покраснел.

– Ладно, не дрейфь! Тащи из чемодана войлок и клей. Покопайся там, найдёшь.