Описание двора герцога Карла Бургундского, по прозвищу Смелый (ЛП)

Однако ссора не могла продолжаться долго, так как Карл был единственным законным сыном и наследником Филиппа Доброго, который постепенно приближался к порогу смерти. Начиная с 1454 г., у него все чаще случались обострения болезни: он впадал в беспамятство, и все опасались за его жизнь[361]. 2 марта 1465 г. у Филиппа начался продолжительный кризис. Карл оказался у его постели раньше Круа и воспользовался этим: Филипп назначил его своим заместителем. Когда Круа прибыли, им удалось добиться отмены этого решения, но было уже поздно: Карл объединил два совета, свой и Филиппа, и приказал им начать работу над достижением согласия между ним и герцогом, а также разослал в наиболее крупные города Бургундского государства письма, в которых публично обвинял Круа в предательстве[362]. Поскольку приход Карла к власти в самом скором времени был очевиден, никто не решился перечить ему. Конфликт закончился примирением отца и сына и изгнанием Круа из пределов Бургундского государства.

Получивший фактически всю полноту власти Карл, правивший от имени своего больного отца[363], начал с того, что попытался вернуть города на Сомме и нанести поражение своему главному противнику — королю Франции. С этой целью Бургундия вступила в Лигу общественного блага. Война не продлилась долго и закончилась фактическим поражением Людовика, вынужденного подписать мир в Конфлане (5 октября 1465) с Карлом и мир в Сен-Море (29 октября) с прочими участниками Лиги. Карл добился возврата городов на Сомме, хотя, как и прежде, король сохранял право выкупить их. Карлу также отходили графства Булонь и Гин, города Перонн, Руа и Мондидье. Также король обязался передать ему знаменитый Венсеннский замок под Парижем. Еще одним немаловажным результатом войны было обязательство короля передать своему брату Карлу Французскому Нормандию[364]. Владение одним из самых крупных герцогств значительно усилило бы оппозицию.

Несмотря на то, что король проиграл Лиге общественного блага, он не смирился с поражением: Людовик XI не скрывал своих намерений вернуть города на Сомме и не спешил передавать Нормандию своему брату. Понимая, что бороться с альянсом принцев невозможно, ибо они превосходили его в силе, Людовик попытался разбить их поодиночке. В начале 1468 г. он послал к Карлу Смелому пышное посольство с просьбой отказаться от союза с Карлом Французским. Однако Карл Смелый выказал себя верным союзником и потребовал выполнения всех обязательств, взятых на себя королем в Конфлане и Сен-Море. Кроме того, Карл был недоволен слухами о том, что Людовик увеличивает количество своих лучников и ведет переговоры с Льежем, склонным к бунту против Бургундии. Все это указывало на то, что король Франции стал еще более грозным противником, ибо он уязвлен своим поражением и пытается взять реванш любой ценой[365]. Подобный расклад политических сил склонил чашу весов к отказу от союза с Ланкастерами и заключению альянса с Йорками.

Еще одним аргументом в пользу брака с Маргаритой Йоркской были планы, которые вынашивал Карл Смелый относительно Священной Римской империи. Поскольку принадлежавшие ему Брабант, Лимбург, Люксембург, Голландия, Зеландия, Геннегау и Франш-Конте (иначе — графство Бургундия) входили в состав Империи, а сам Карл носил титул маркграфа Священной Римской империи, то он был полноправным игроком на этой сцене. Империя давала значительный простор для его амбиций. Во-первых, во власти императора было даровать ему столь желанный королевский титул. Королевская корона поставила бы его в один ряд с его вечным противником — Людовиком XI. Во-вторых, Карла привлекали богатства имперских земель, а частности Эльзаса, который позволял контролировать торговлю по Рейну, важнейшей водной артерии Европы.

Однако, прежде чем начинать подобные предприятия, которые могли кончиться (и отметим, кончились) военным столкновением, необходимо было обезопасить свои позиции во Франции. Таким образом, у Карла возникла потребность в новом союзнике, более надежном и сильном, чем герцог Бретонский или Карл Французский, которые не имели достаточно средств, а также могли пойти на переговоры с королем при неблагоприятных для них условиях. Этим союзником вполне могли стать английские Йорки.