Описание некоторых моих путешествий по России

Лена посадила рядом с собой девочку, обняла её и стала о чём-то с ней говорить. Я разглядывал наших гостей. Сафрон был одет в клетчатую рубашку, на рубашке – безрукавка из каких-то шкур. Брезентовый плащ, что был на нём, когда он сидел в лодке, мужчина снял и повесил на сучки коряги, лежавшей у костра. Обут он был в резиновые обычные сапоги, брюки были брезентовые. На голове была пилотка. Я спросил его, зачем ему пилотка и где он её взял. Он засмеялся и ответил, что все его спрашивают одно и то же. Где взял пилотку.

– Пилотка эта моего сына, он мне её отдал когда пришёл из армии. Давно это было. Вот Лена его дочка, моя внучка, летом живёт у нас. Сын живёт в посёлке Бор, мы едем к нему в посёлок.

Женщина была худенькая, тихая и всё время грела над костром руки, как будто они у неё замерзали. Одета она была тоже в брюки и резиновые сапоги. На ней была куртка из ровдуги с капюшоном, сверху тоже был брезентовый плащ.

Девочка была на вид и русская, и эвенка. Так бывает, что один человек, если смотреть на него с разных сторон, выглядит по-разному. На голове у девочки был повязан платок в цветочек, такие носят у нас в деревнях русские женщины. Когда она сидела в лодке, на голове у неё была большая шапка с длинными ушами из зайца. На спину было накинуто небольшое белечье одеяло. На ногах были тёплые бурки из оленьих шкур, заправленные в калоши. Её бабушка, как только они вышли из лодки, сняла с девочки шапку, одеяло и развесила всё на кустах для просушки.

Когда сидишь в такой лодке на реке, ветер и брызги воды от волн иногда преподносят не самые приятные сюрпризы. Наш глухарь уже был давно готов. Я стал выкладывать мясо на железный лист. Все с интересом смотрели на мясо. «Где взял глухаря?», – спросил Сафрон. Я махнул рукой в ту сторону леса и сказал, что ещё днём сбил его на маленьком болоте. Он взглянул на моё ружьё и спросил:

– Можно его посмотреть?

– Можно, можно.

Я взял ружьё, переломил, вынул патроны, засунул их в патронташ, что лежал рядом и подал ружьё. Он почему-то улыбнулся, взял ружьё и стал его рассматривать. Мужчина хвалил, хвалил моё ружьё.

– А ты где раньше жил? – спросил он.

– В лесу, Сафрон, на Иртыше, на Оби.

– Я это сразу понял, как только ты вынул патроны из ружья и передал его мне пустым. Осторожный ты. Это хорошо. В тайге надо быть осторожным.

Его жена внимательно слушала наш разговор, мне показалось, что она иногда что-то шептала. Сафрон вернул мне ружьё, я снова зарядил его и мы начали есть.

Женщина хотела достать какие-то свои припасы, но я ей не разрешил. Сказал, что они наши гости: «Не обижайте нас, кушайте все вместе с нами». Сафрон и Саша переглянулись, улыбнулись, Саша позвала внучку к себе и мы все стали есть мясо глухаря. Потом ели гречневую кашу. Наша Лена достала плитку шоколада и подала девочке. Девочка не брала плитку, пока бабушка ей что-то не сказала. Потом взяла и, улыбаясь, сказала «спасибо».

Я спросил Сафрона, где они будут ночевать – здесь или пойдут дальше.

– Нет, здесь, если вы не возражаете.

– А что мне возражать. Во-первых, мы все сейчас тогда полечимся, а во-вторых, нам спокойнее.

– А что, что-то было? Почему ты говоришь «спокойнее»? – спросил он.

Я им рассказал про ночь, когда я стрелял. Сафрон и Александра слушали очень внимательно, переглядывались. «Наверное, это были медведи», – сказал я. Потом рассказал, что мне говорил дядя Степан про туристов. Они молчали и ели. Вдруг он сказал: «Может медведи, а может и не медведи…». Жена покачала головой – вот и она так думает. «Сейчас лето, в тайге много бывает разного народу. Правильно, что стрелял. В тайге стало шумно, тайга не любит шум, в тайге надо жить тихо».

Теперь его жена стала говорить: «В тайге жить можно. Но ей надо не только доверять. Она может быть коварной и злопамятной. Свои законы она не меняет: сильный зверь добывает пищу силой, хитрый – смекалкой, а осторожный – не попадёт в лапы сильному. Каждый живущий в тайге имеет собственный ум и опыт. Но для всех она – родная. Потому что здесь их дом, их территория. Человек должен всегда помнить: это он пришёл на их законные земли. Тайгу можно выжечь, вырубить весь лес, но покорить её нельзя. Ты осторожный, ты – таёжный житель, тайга тебя знает, она не даст тебя в обиду, для неё ты как её зверь, её дитя».

Вот так Александра, вот так дочь шаманки… Вот они, заветы её предков. Тайга для неё – живая, и добрая, и злая, – живая, и её надо беречь.

– А как вы едете в такую даль и без оружия? – спросил я Сафрона.

– Как без оружия? – ответил он. – Без оружия нельзя. Во-первых, охрана, во-вторых, надо добывать пищу.

Он поднялся с чурбаков и пошёл к лодке, и принёс оружие. «Ничего себе, – подумал я, – целый арсенал». В правой руке у него был настоящий боевой карабин. В левой руке – одностволка 12 калибра. Всё это он аккуратно положил недалеко от себя, на корягу.

– Вот моё оружие, только вот к ружью патронов совсем мало.

Больше ничего не сказал. Сел к костру и вдруг спросил: «А что ты там говорил про лечение?». Мы оба засмеялись.