Описание Отечественной войны в 1812 году

Цель свидания Государя с Наследным Принцем состояла в укреплении союза России с Швецией. Личное знакомство и дружба Монархов суть самые надежные поруки доброго между ними согласия и прочности существующих между ними договоров. Сим правилом руководствовался Император Александр во все Свое царствование, и постоянно с полным успехом, чему, конечно, способствовали Его обворожительные свойства, убедительное красноречие и правота дела, которая была всегда на Его стороне. Через два дня, 18 Августа, подписали в Або договор, долженствовавший распространить условия союза с Швецией, заключенного 24 Марта. Главные статьи договора были следующие: 1) Россия обязывалась выставить 35 000 человек, вместо 15, или 20 000, назначенных в трактате 24 Марта, для высадки в Германию и покорения Норвегии. Из числа 35 000 прибыть на берега Шонии 25 000 в конце Сентября, а если можно и скорее; остальные же 10 000 в Ноябре. 2) Немедленно по прибытии 25 000 Русских в Шонию обязывалась Швеция открыть военные действия высадкой в Зеландию и на Датские острова. 3) Если Датский Король не уступит добровольно Норвегию, не согласится присоединить своих войск к Русским и Шведским и, следственно, надобно будет вооруженной рукой напасть на Зеландию, то Россия все права свои на завоевание сей области уступает Швеции. 4) В случае заключения с Наполеоном мира, на основании которого пределы России распространились бы до Вислы, Швеция обязывалась признать такое расширение наших границ. 5) Россия давала Швеции в заем 1 500 000 рублей, частью деньгами, частью мукой и зерновым хлебом, с обязательством получить обратно сию сумму через 16 месяцев после присоединения Норвегии к Швеции.

Из договора 18 Августа видно, что действия против Дании были отложены до исхода Сентября. На то были разные причины: 1) Ни Русские войска в 25-тысячном составе, как трактатом определялось, ни Шведские не были готовы. 2) Надобно было снестись предварительно с Лондонским Двором о действиях против Дании и Норвегии. 3) Бывшая тогда в самом разгаре война в России не дозволяла помышлять о каком-либо постороннем предмете, кроме усиления наших армий, действовавших против Наполеона. Коль скоро истина сия была признана, то уже нетрудно было извлечь из нее и последствия. Рассуждая, что в продолжение шести недель, на которые отсрочивалась высадка в Зеландию, находившийся в Финляндии корпус, под начальством Графа Штейнгеля, оставался праздным, положили перевезти его немедленно в Ригу и употребить там до 1 Октября, а к сему сроку возвратить его на прежнее место и отдать в распоряжение Шведского Принца. Предложение об отправлении войск наших из Финляндии к Риге на шесть недель было сделано самим Наследным Принцем и принято Государем тем с большим удовольствием, что совершенно согласовалось с видами Его Величества. Однако, желая на будущее время быть правым, если бы Граф Штейнгель не успел к 1 Октября возвратиться в Финляндию, Государь заметил, что нельзя наверное определить времени, когда сим войскам можно будет отплыть обратно из Риги, ибо, введя их единожды на театр войны, завязав их там в дела, не легко будет воротить. Такое замечание было неопровержимо, но превосходство сил Наполеоновых соделывало необходимым ставить против него сколько можно больше войск, не раздробляя их дальним походом в Данию. От Стокгольмского Двора не могло ускользнуть, что для самого приобретения Норвегии должно было предварительно способствовать России в успешной борьбе с Наполеоном.

Скрепление дружества с Швецией, следственно, обеспечение России со стороны Финляндии и возможность употребить Финляндский корпус там, где в нем настояла надобность, – таковы были непосредственные следствия пребывания Государя в Або. В продолжение оного предстояло Императору испытание, явившее вновь Его непоколебимое намерение удержать в самое тяжкое время честь и достояние России. С самого прибытия своего в Швецию Наследный Принц особенно дорожил дружбой Государя, но вместе с тем, видя, сколь выгоден был в 1812 году союз его для России, возымел мысль просить некоторого вознаграждения. Не желая лично объясняться с Императором о предмете, для Его Величества неприятном, избрал он для сего Флигель-Адъютанта Чернышева, привыкши говорить с ним откровенно, когда еще был Французским Маршалом. Он призвал его к себе и сказал, что, отсрочив поход в Норвегию и предоставя в распоряжение Его Величества корпус Графа Штейнгеля, он надеется на взаимность, что Император имеет случай оказать ему великодушие и явить Швеции, как полезен для нее союз с Россией, сделав самую ничтожную уступку – Аландские острова. Чернышев тотчас доложил о сем предложении Государю и получил повеление отвечать Принцу, что «хотя Император и дорожит его дружбой и тесной связью с Швецией, однако не уступит ни аршина земли, даже если бы довелось Ему удалиться в Сибирь и там сражаться за неприкосновенность Империи». Если хотим постигнуть всю великость ответа, должно знать, что за несколько часов перед тем Государь получил донесение о падении Смоленска!