Описание Отечественной войны в 1812 году

Во все продолжение войны спокойствие и порядок не нарушались в губерниях Волынской и Подольской и в Тарнопольской области [420] . Ни против кого не надобно было принимать мер строгости, на которые Тормасов был разрешея [421] ; только небольшое число помещиков и шляхтичей уехали тайно за границу. Находившийся в Варшаве Французским Послом Прадт сознается в тщетности своих усилий найти в Волынской губернии предателей, хотя из Варшавы были подсылаемы бунтовщики и распространяемы воззвания. В одной прокламации видны делаемые жителям Волыни упреки за их равнодушие к восстановлению Польши. Правда, не было принесено никакой особенной жертвы Отечеству, но повиновение властям пребыло во всей силе; безостановочно составляли подвижные магазины, подвозили продовольствие для войск, ставили рекрутов и лошадей. Православное духовенство ознаменовалось прекрасным подвигом. По приглашению Подольского Архиепископа молодые люди духовного сословия, числом 53, добровольно вызвались поступить в военную службу. Узнав о сем поступке, Князь Кутузов писал Подольскому Губернатору: «Что может быть приятнее человеку в мои лета, как видеть, до какой степени чувства соотечественников моих запечатлены непоколебимою верностию к своему долгу, чем Русские страшны врагам своим и чем слава наша вознесена превыше всех Царств!» Товары с таможен, казенные запасы и деньги были большей частью перевезены из Подолии и Волыни в Киев, где, вскоре после начала войны, приняты были все меры к опорожнению города. Провиантскую и Комиссариатскую Комиссии отправили в Кременчуг, госпиталь и военно-сиротское отделение в Переяславль, арсенал в Москву. Дела присутственных мест, святыни монастырей и лавры были уложены к отправлению; некоторые из дорогих церковных вещей спрятаны в сокровенные места, другие назначены к отсылке по Днепру; многие из жителей вывозили свое имущество. Если бы нашествие коснулось Киева, на священных горах коего впервые воссияла благодать Господня над Русской землей, неприятель нашел бы колыбель России так же опустелой, как и златоглавую Москву.

На марше от Луцка к Любомлю получили наши Главнокомандующие от Князя Кутузова повеление, которым отменялось данное им прежде назначение, состоявшее в том, чтобы Чичагову действовать на Волыни, а Тормасову идти для соединения с Фельдмаршалом. Новым приказанием предписывалось Тормасову действовать по-прежнему против Князя Шварценберга, а Чичагову выступить на Мозырь, Рогачев и Могилев, дабы сблизиться с главной армией и угрожать сообщению неприятелей. Трудно было немедленно исполнить повеление, ибо оно пришло в то время, когда армии находились в движении и ожидали, не примет ли Князь Шварценберг сражение, а потому Чичагов намеревался отправиться в поход на соединение с Князем Кутузовым не ранее, как по окончании предпринятого им, вместе с 3-й армией, действия против австрийцев и саксонцев. Воля Императора указала ему другой путь и открыла пространнейший круг действий. 17 Сентября, когда готовились атаковать Любомль, прибыл в главную квартиру обеих наших армий Флигель-Адъютант Чернышев. Он вручил Тормасову Высочайший рескрипт о назначении его Главнокомандующим 2-й армией на место Князя Багратиона, а Чичагову повеление об исполнении общего операционного плана, на основании коего должен был Чичагов обойти левый фланг Князя Шварценберга, а потом, оставя против него 3-ю армию, идти с Дунайской на Минск, соединиться там с Эртелем, вступить в сообщение с Графом Витгенштейном и, став в тылу Наполеона, воспретить ему возвращение из России. Тормасов отправился в Тарутино к новому своему назначению, а Адмирал Чичагов остался предводительствовать обеими армиями. Он не обратился тотчас на новый, предписанный ему путь к Минску, но продолжал следовать вниз по Бугу, имея в виду наблюдать за Князем Шварценбергом до Бреста Литовского, куда тянулись от Любомля австрийцы и саксонцы. Он располагал свои марши сообразно с движениями Князя Шварценберга и, держась с ним на одной высоте, шел медленно. 18 Сентября заняли Любомль, а 23-го был Чичагов от этого местечка не далее 40 верст, в Орхове, откуда пошел к Бресту, отрядив предварительно корпус Воинова через Ратно и Дивин на Кобрин, с намерением отрезать отступление к Бресту двум австрийским отрядам Генералов Мора и Зигенталя.