Описание Отечественной войны в 1812 году

В полночь на 5 Ноября, в тот день, когда шло сражение под Красным, тронулся Ней из Смоленска. Предварительно, по данному ему повелению, сожигал он Французское казенное имущество, которого не мог увезть с собой, и распорядился взрывом города. Когда последние войска вышли из заставы, загорелся Смоленск, зажженный неприятелем. Ночь была звездная и морозная. Пожар ярко осветил небосклон и высоты противоположного берега, отливаясь в гладкой поверхности светлого льда, покрывавшего Днепр. В половине второго часа взрыв первой мины грянул в облака и покатил грохот свой по крутизнам горных окрестностей. Камни различной тяжести и величины, окрыленные силой пороха, разнесясь кругом, застучали по мерзлому пожарищу города и предместий. Треск лопавших, раскинутых во все стороны бомб и гранат был прерван взрывом второй и третьей мины, грянувших почти единовременно. Через четверть часа поднялись еще две мины. «Вот, – говорит один очевидец, – единственное подобие Страшного Суда Божия, где предназначено пылать и трястись земле, и всем громам, от начала мира бывшим, возгреметь во знамение гнева Божия на земнородных грешников» [523] . Мины были подведены под все башни, но и здесь, как при посягательстве на Кремль, Французские инженеры не успели или не умели зажечь всех подкопов. Только 8 Годуновских башен и Королевская крепость разрушены. В то же время неприятель предал огню 800 ящиков с порохом. При взрывах повреждено много строений, уцелевших во время неприятельского нашествия, и загорелось несколько домов, в том числе и те, где лежало более 2000 больных Французов и других пришельцев, которых Ней не мог увезти с собой. Даже не оставил он при страдальцах ни одного лекаря и не поручил их, как в подобных случаях водится, покровительству наших Генералов. На пожарищах явилось множество мародеров, умышленно не последовавших за Неем. Они пустились грабить, но большая часть из них находила смерть вместо добычи, ибо ее уже не было в Смоленске, в три месяца до конца врагами опустошенном. Лишь только начало светать, вышли из подвалов, ям и потаенных мест жители, остававшиеся в то время в Смоленске, в числе шести или семи сот человек. Уверясь собственными глазами в своем избавлении, устремились они на злодеев, которые мучили их с Августа месяца. Они бросали неприятелей в пламя горевших зданий и заперли целую кучу Наполеоновцев в большой погреб под Спасской церковью, куда для пропитания им кинули дохлую лошадь. Потом отворили двери погреба, вытащили оттуда несчастных, походивших на исступленных, ибо они почитали себя обреченными на голодную смерть, и с высоких берегов Днепра низвергали их в проруби.

Истязания против врагов прекратились тотчас по вступлении Майора Горихвостова с 20-м егерским полком. Кроме 2000 больных неприятелей, нашел он в Смоленске разбредшихся по городу 40 офицеров и 2075 нижних чинов Наполеоновой армии; много рассыпанного по улицам пороха, коего под стенами лежало 18 бочек; подле них были фитили; Русских пушек 17, Французских 140, лазаретных, сухарных и всяких других фур 600 [524] . Нельзя лишить себя удовольствия поместить следующие слова из повеления, данного Платовым Горихвостову. Он писал ему: «Раненых и больных неприятелей, которые найдутся в Смоленске, продовольствовать, сколько по человечеству, столько и потому, что пленные большей частью Немецких наций и Итальянцы, и дабы чрез то показать им, что Российское Правительство поступает с военнопленными совсем не так, как им внушено. Российским же больным и раненым, если они есть здесь, оказывать особенное призрение» [525] . Достойно замечания, что оба Французских Маршала, бывшие орудиями кровожадной мести Наполеона в подорвании Кремля и Смоленска, умерли насильственной смертью: Мортье пал на улице под выстрелами так называемой адской машины, а Ней расстрелян был как изменник законному Королю.

Выступление Нея из Смоленска было известно Князю Кутузову по отбитым у неприятеля бумагам и объявлениям пленных. Вследствие того, после сражения 5-го числа, велено было Милорадовичу преградить Французам путь, став лицом к Смоленску. В подкрепление ему назначили корпус Графа Строганова и 2-ю кирасирскую дивизию. Усиление Милорадовича, ослабленного беспрестанными сражениями и трудными переходами, от старой Калужской дороги до Красного, почитал Князь Кутузов нужным, справедливо рассчитывая, что к Нею присоединились все отсталые прочих неприятельских корпусов и возвратившиеся в Смоленск, не успев, 3, 4 и 5 Ноября, пробраться к Красному с Наполеоном, Вице-Королем и Даву.