Описание Отечественной войны в 1812 году

Успели спасти все лично Наполеону принадлежавшие вещи, но казны малую часть, другую же, большую, принуждены были бросить, потому что сзади начали раздаваться пушечные выстрелы и на обозы напирали уже толпы, преследуемые казаками. Мюрат и Маршалы ускакали вперед; за ними поспешил арьергард Нея и очистил дорогу Донцам. Во время прохождения Нея по горе, уставленной обозами, вокруг коих продолжался грабеж, посыпались деньги из одной опрокинутой фуры. Безоружные толпы и часть арьергарда, увидя, чем были нагружены фуры, не помышляли более о близком преследовании казаков; корысть взяла верх над неминуемой опасностью умереть под дротиками Донцов или быть взятыми в плен. Французы бросались на повозки с казною, ломали их, хватали золото, кто сколько мог, и пускались бежать. На эту свалку примчались казаки и при виде дорогой добычи остановились и начали обирать ее, вместе с неприятелем. У Понарской горы покинули Французы остальные обозы свои и 28 орудий с зарядными ящиками. «На ней, – говорит Французский писатель, очевидец происшествия, – лишились мы денег, чести, остатка подчиненности и силы; словом: потеряли все»[612].

Во время действий Графа Платова между Погулянкой и Понарами Чаплиц атаковал Вильну. К нему присоединились авангарды отрядов Графа Витгенштейна. Остробрамские ворота были завалены лесом и повозками, из-за коих задние войска Неева арьергарда производили ружейный огонь. Посланные Чаплицем в обход егеря, пройдя по Субботской улице, вырубили палисады и ворвались в город. Французские стрелки частью сдались, частью обратились в бегство и были переловлены поодиночке. В Вильне происходило общее смятение. Оно началось накануне, с прибытием туда первых неприятельских войск, и продолжалось всю ночь. Неприятели предались истинному отчаянию, узнав, что в Вильне не останутся на зимних квартирах, чем до тех пор старались их утешать, и что по-прежнему надобно им бежать далее. Многие из них по приходе в Вильну нашли помещение в домах, сытный обед и мягкую постель. Житейские удобности восхитили людей, с самой Москвы не знавших другой пищи, кроме падалища и человеческого мяса, другого ложа, кроме замерзлой земли, иной покрышки, кроме снежных облаков зимнего неба. Отыскав приют и средства утолить голод и согреть оледеневшее тело, они воображали себя в раю и внезапно были встревожены барабанами, которые били по улицам сбор, когда Мюрат приказал выступать. Многие не повиновались призыву барабанного боя и не выходили из теплых домов. Наутро раздались отдаленные крики «ура! ура!» и потом близкие восклицания: «казаки!» Эти восклицания, служившие во время бегства неприятелей верным средством для подъема их, заставили Французов выбежать на улицы. Тысячи рассеялись по городу; одни стремились к заставам, другие кричали, что лучше отдаться в плен, нежели продолжать гибельное отступление. Даже придворные служители и конюшие, находившиеся при экипажах Наполеона, не хотели выехать из Вильны и взбунтовались против своего начальника; состоявшие при обозе Наполеона выборные жандармы разбежались. От тесноты не было прохода на улицах; самые генералы принуждены были с саблей в руках очищать себе дорогу[613]. Евреи, старые и молодые, высыпали на Французов, выталкивали их из домов, били на улицах, а особенно гвардейцев, которые более всех мучили их. Во весь поход гвардия Наполеонова почти не сделала ни одного выстрела: первым и последним ее подвигом в России был кулачный бой с Жидами.

Быстрое занятие Вильны Русскими сохранило ее от разорения и пожаров. На всем пути от Москвы была она единственным уцелевшим городом. В магазинах ее мы нашли большие склады комиссариатских вещей и провиантских запасов: новых мундиров, башмаков, ружей, сум, седел, шинелей, киверов, медвежьих шапок и прочего; ржи 14 000 и муки 5000 четвертей; пушек в арсеналах 41. В плен досталось 7 генералов, 18 штаб– и 224 обер-офицеров и 9517 нижних чинов, да в госпиталях 5139 больных. Сверх того взяты были расположенные в ближних деревнях магазины, и из окрестностей города по нескольку дней приводимы были тысячами разбежавшиеся неприятеля[614]. При вступлении наших в Вильну наполнявшие ее Французы кричали: «Ура!» Пехота авангарда Дунайской армии остановилась в Вильне, но конница, под начальством Графа Орурка, тотчас прошла через город на соединение с Графом Платовым, который, с трудом пробравшись сквозь Понарскую теснину, загроможденную обозами, лошадьми, людьми, сугробами снега, преследовал неприятелей по дороге в Ковно.