Описание послевоенных боев германских войск и фрайкоров. Вывод войск с Востока

Путем переговоров удалось оговорить демаркационную линию как с поляками, так и с красными русскими[160], проходившую примерно по установившейся линии фронта, что временно исключило если не все столкновения, то хотя бы крупные конфликты. К востоку от демаркационной линии между поляками и красными[161] разыгрались бои, что существенно облегчило задачу 10-й армии, ведь обе рассматривающиеся в качестве противника стороны оказались заняты друг другом.

Несколько более серьезные атаки русских последовали в первой половине февраля. По мнению германской разведслужбы, имелась перспектива их прорыва к Инстербургу. На р. Вилия восточнее Янова и у Кейданов русские, очевидно, хотели бы нажимом с фланга вынудить немцев оставить Ковно. Западнее Ковно местами были разрушены железнодорожные пути и телеграфные линии. В разгоревшихся боях германские добровольцы все-таки одержали верх. 13 февраля большевики внезапно атаковали в направлении на Олиту и Меречь[162]. Стоявшие там в охранении 1-й батальон 14-го добровольческого полка и 14-й эскадрон отошли в юго-западном направлении.

Для отвоевания потерянной территории 14 февраля из Гродно были подтянуты бывшие охранные части «Буг»[163], теперь – отряд Коппенфельса. Их атака, последовавшая на следующий день, увенчалась полным успехом. Олита была взята штурмом 21-м, 41-м и 47-м добровольческими батальонами под командованием капитана резерва Экхардта. 17-го отряд прорвался до Потеранце. Меречь взяли без особого труда. Одновременно бригада «Южная Литва» продвинулась на Вилькомир – Уцяны. Подтянутые к Ковно в качестве подкреплений части 45-й резервной дивизии так и не были задействованы. Попытка прорыва провалилась.

На южном фланге Ландверный корпус 14–15 февраля без происшествий передал район Волковыска полякам. После эвакуации штаба группы армий «Киев» корпус по соглашению с поляками должен был отойти за Августовский канал.

Между тем структура командования войсками на Востоке была переформирована. 15 января прекратило свою деятельность Главнокомандование на Востоке. На его место временно заступил центр связи Ставки в Кёнигсберге под командованием генерал-майора фон Секта[164], а с 26 января – командование по охране границы «Север» под руководством генерала фон Кваста, при начальнике штаба генерал-майоре фон Секте, с резиденцией сначала в Кёнигсберге, затем – в Бартенштейне. Помимо трех восточных корпусных управлений – 1-го, 20-го и 17-го, ему были подчинены разнообразные добровольческие соединения остатков бывшей армии на Востоке и тем самым и штаб 10-й армии.

Так как ее командующий после выполнения своей задачи еще в конце января вернулся на Родину и поля деятельности для штаба армии в Литве уже не было, 18 февраля последовали подчинение Ландверного и Смешанного, а теперь Добровольческого резервных корпусов непосредственно командованию «Север» и отправка штаба 10-й армии к месту его демобилизации. Перед отъездом командование армии еще раз заявило, что после прибытия выделенных подкреплений всякие инциденты, вроде того, что случился под Олитой, могут быть исключены за счет прочного занятия линии фронта. Рекомендовалось немедленно атаковать все отряды противника, которые попытаются укрепиться в промежутке между демаркационными линиями. Осторожность в особенности требовалась против поляков, явно придававших очень большое значение тому, чтобы прочно закрепиться в Гродно и Сувалках. Русские войска, силы которых на фронте армейским командованием оценивались в 25–30 тысяч человек, считали частями, уже измотанными боевыми действиями. Упорного преследования с их стороны ожидать не приходилось, напротив, предполагалось, что они явно попытаются продвинуться вперед без боя за счет большевистской агитации, а поляки будут до поры до времени связаны украинцами и русскими. По мнению штаба армии, возможности польских войск явно не соответствовали хвастливым претензиям их командования. Литовцы и белорусы, казалось, были настроены прогермански. Армейское командование насчитывало в своем подчинении до 11 тысяч человек. Для обеспечения со стороны Ковно было необходимо выдвинуть фронт 52-го генерального командования на одну линию с позициями Добровольческого резервного корпуса.

Обращалось внимание на ведущуюся в Ковно и Гродно большевистскую агитацию.

Боеспособность войск, их готовность нести службу оценивалась как «относительная», поскольку повсюду встречались как солдаты, так и унтер-офицеры, «стремящиеся обогатиться грабежами и угрозами, склонные к большевистскому влиянию и подкупу с их стороны».