Описание Западной Сибири

Этому счастливому стечению обстоятельств, столь благоприятствующих уму наблюдательному и точному, обязан я самыми разнообразными сведениями о Сибири, стране, еще так мало известной, но достойной всего внимания правительства. По настоятельному убеждению людей, которых я люблю и уважаю, решился я ныне представить вашему высокопревосходительству свод, если можно так выразиться, всего, что только я знаю о Сибирском крае, в надежде на просвещенное воззрение Ваше. Улучшения административные, хозяйственные и моральные, устройство градских и земских полиций, судебной, духовной и учебной частей, соединение Оби с Карской губой, а Енисея с Обью, новые пути торговли с Китаем и Индией, водворение шелководства в Нерчинске, Минусе и Кузнецке, улучшение овцеводства в степях Киргизских и соединение Усть-Кяхты с Архангельском, а Амура с Россией; возобновление алвазинских селений и вызов китайцев для водворения в пустынях сибирских улучшенного земледелия; шелководства и мануфактурное™, предположения об устройстве откупов, рыболовства и горных заводов; исследования состояния крестьян и инородцев, поселенцев и каторжных, столь близкие к сердцу каждого человека, согретого христианской любовью к ближнему; и, наконец, обширный проект лучшего устройства золотых приисков и развитие горно-каменной золотопромышленности, обещающей огромные выгоды казне и частным лицам, все сие, надеюсь, заслужит одобрительного взгляда Вашего, ибо я не имел, не мог иметь иной цели, кроме общей пользы и блага!

Представляя Вам сию книгу, названную мною «Обозрение нынешнего устройства Сибири», покорнейше прошу извинить меня в том, что она переписана мною рукой больной и дрожащей, потерявшей с приближением старости твердость и чистоту почерка. К переписке сей вынужден был я и тем, что крайняя еще запутанность географических имен сибирских заставила бы невежественных писцов здешних впадать в непрестанные ошибки и продлила бы бесполезно время, а и тем тоже, что в задушевных мыслях моих хотел я сохранить исключительное ведение Ваше.

Изложив вашему высокопревосходительству цель, сущность и исполнение моей книги[10], я должен перейти теперь к моему личному положению и к тому, чего оно ныне от меня требует. Одержимый хронической болезнью, я не мог искать боевого поприща на Кавказе, где некогда доблестный отец мой был сподвижником и другом незабвенного Цицианова, но желая еще быть полезным, я просил с начала нынешнего года чрез сестру мою Катерину Иринарховну, с давних лет постоянно в Москве живущую, и чрез принимающего во мне участие г. члена Государственного совета Михаила Николаевича Муравьева, друга нашего семейства, о разрешении мне вступить по Западной Сибири в службу гражданскую, так как я чувствую, что по моему точному знанию края, людей и обстоятельств я могу еще и должен быть полезен. С этой же самой просьбой обращаюсь я прямодушно и к Вам, и если, по усмотрению Вашему, добросовестный труд мой и я сам заслужим просвещенное одобрение Ваше, я буду считать себя вполне награжденным и потщусь на новом поприще, мне предстоящем, заслужить всегда милостивое внимание Ваше.

Благоволите, ваше высокопревосходительство, располагать мною везде и всюду, по воле и усмотрению Вашему. Несмотря на мои немощи, дух мой еще бодр, сила воли на добро и пользу велика, и много усердия могу я принести в благодарную дань Вам, если Вы подадите мне руку помощи, ибо я желаю одного: загладить ошибки моей юности службой строгой, службой бескорыстной, клонящейся к пользе престола и к благу Отечества.

С глубочайшим почтением имею честь быть вашего высокопревосходительства.

Подписал: покорный слуга Ипполит Завалишин.

Верно: надворный советник Латыпин.

Тобольская губерния,

город Курган,

29 марта 1851 года.

ГУ ГАОмскО. Ф. 3. Оп. 13. Ед. хр. 18298. Л. 40–41 об.

* * *

Его высокоблагородию господину курганскому городничему водворенного на жительство в городе Кургане государственного преступника Ипполита Завалишина

Прошение.

Вчерашнего числа возвращался я с базара (так как это был день субботний) в два часа пополудни. Едва лишь поравнялся я с домом здешнего 2-й гильдии купца Федора Шишкина, как Шишкин[11] выскочил за ворота свои в тулупе, подпоясанный и подбоченившись. Прямо подбежал ко мне и, загородив мне дорогу, начал говорить скороговоркой, что я ему должен 8 руб. серебром, что если я не отдам ему тотчас этих денег, то он меня вышлет, засадит и что ему только стоит сказать слово, и меня сошлют... Дальше я не стал слушать.