Описание земли Камчатки

Мне самому случилось видеть, коим образом страдал от того некоторый приезжий, который, смотря на других, ел сладкую траву сырую, не употребляя никакой осторожности, слупая кожу с нее зубами ибо у него не токмо губы, но и борода, и нос, и щеки, до которых он сочною травою касался, тотчас опухли и спрыщивели: и хотя пузырье прорвалось скоро, но струпье и опухоль не сошли более недели.

Вино из ней гонится следующим образом: сперва делают приголовок, кладут несколько кукол, или пластин, травы в теплую воду, заквашивают в небольшом судне жимолостными ягодами, или голубелью и, закрыв и завязав посуду крепко, ставят в теплое место и держат до тех пор, пока приголовок шуметь перестанет: ибо оный в то время, когда киснет, столь сильно гремит, что дрожит и самое судно.

Потом затирают брагу таким же образом, как приголовок; воды столько кладут, чтоб трава могла токмо смочиться, и вливают в оную приголовок. Брага поспевает обыкновенно в сутки, а знак, что она укисла, тот же, как о приголовке объявлено.

Квашеную траву вместе с жижею кладут в котлы и закрывают деревянными крышками, в которые иногда вместо труб вмазываются и ружейные стволья: головка у раки[194] крепостью подобна водке, отнимается, когда кисла бывает. Ежели сию раку перегнать, то будет прекрепкая водка, которой отъемом и железо протравить можно.

Но вино употребляют токмо прожиточные люди, а из казны вместо вина рака продается, однако оная никакого вина не хуже.

Ведро раки обыкновенно выходит из двух пудов, а каждый пуд по 4 рубля и больше покупается.

Трава, которая по выгоне раки в котлах остается, или барда, обыкновенно употребляется вместо ягод к заквашиванью приголовка; понеже она довольно кисла. Впрочем, которая выметывается вон за излишеством, ту ест рогатый скот с великою жадностью, и от того жиреет.

Если вино высижено будет из травы, с которой кожа не совсем оскоблена, то от него сердце пребезмерно давит, чего ради такое вино и давёжным называется.

Травяное вино, по Стеллерову примечанию, следующие имеет свойства: 1) что оно весьма проницательно, и великую в себе содержит кислость, следовательно, и здоровью вредительно: ибо кровь от него садится и чернеет; 2) что люди с него скоро упиваются и в пьянстве бывают бесчувственны и лицом сини; 3) что ежели кто выпьет его хотя несколько чарок, то во всю ночь от диковинных фантазий беспокоится, а на другой день так тоскует, как бы сделав какое злодеяние. Причем он сам видел, что люди с похмелья с одного стакана холодной воды так становились пьяны, что на ногах не могли стоять.

Сок сладкой травы, который весною жмется, имеет силу вшеного зелья, и камчадалы вшей у себя токмо тем и переводят, намоча им голову и завязав крепко.

Многие из камчадалов, желая быть плодородными, не едят помянутой травы ни сырой, ни сушеной: ибо думают, что от ней бывают они не столь способны к плотскому совокуплению.

Кипрей-трава[195], которая родится во всей Европе и Азии, третье место имеет в камчатской экономии. Ибо они варят с нею рыбу и мясо и листье свежее вместо чаю употребляют; но главная важность состоит в сердце стеблей ее, которое они, расколов стебель надвое, выскабливают раковиной и пластинами сушат на солнце.

Сушеный кипрей весьма приятен и вкусом походит несколько на сушеные огурцы калмыцкие. Камчадалы употребляют его во всякие толкуши и ставят сырым вместо закусок. Из вареного кипрея бывает такое сладкое и густое сусло, что к деланию квасу лучшего желать не можно.

Родится же из него и уксус весьма крепкий, ежели шесть фунтов сухого кипрея сварить, в сусло положить пуд сладкой травы и сквасить обыкновенным образом; да и камчатское вино бывает выходнее и хлебнее, когда вместо простой воды затирается сладкая трава в кипрейном сусле.

Жеваною травою и смешанною со слюною камчадалы лечат пупки у младенцев новорожденных, а тертая кора со стеблями, искрошенными намелко, вместо зеленого чаю употребляется, на который она и вкусом походит. В том же употреблении у курилов[196] некоторое деревце, которое цветы имеет подобные земляничным, однако желтоватые, и не приносит ягод: чего ради и называется курильским чаем[197], который для вяжущей силы от поноса и реза весьма полезен.

Черемша[198], или полевой чеснок, не токмо за нужный запас, но и за лекарство почитается. Российские люди и камчадалы собирают его довольно и крошеный, высуша на солнце, берегут на зиму, а зимою варят его в воде и, сквася, употребляют вместо ботвиньи, которая у них щами называется.

От цинги оная черемша такое же лекарство, как и кедровник: ибо ежели сия трава из-под снегу выйдет, то жители цинготной болезни не опасаются. Я слышал удивительное приключение о казаках, которые в Первую Камчатскую экспедицию под командою господина Шпанберга были при строении бота «Гавриила». Помянутые казаки от всегдашней мокроты так оцинжали, что с нуждою в работу могли быть употребляемы, до тех пор пока снег стаял.