Опиум для народа. Религия как глобальный бизнес-проект

А затем, что Иисус не слепой. Он не о себе печется. Он прекрасно видит все, что творится вокруг. Он видит нарастающее раздражение Рима против финансовых спекуляций Иерусалима, раздражение Пилата волной терроризма со стороны зелотов, убивающих римских граждан, поджигающих строения, отравляющих колодцы. Он видит, что зажравшиеся левиты не только не вкладывают капиталы в городское коммунальное хозяйство, но и визжат, когда это делает Пилат. Он видит, как растет пропасть между вопиющей роскошью, в которой живут левиты, и нищетой простых горожан. Единственный, кто еще как-то по долгу службы поддерживает порядок в городе и стране, — Понтий Пилат. Проклятый оккупант. Жестокий, немилосердный правитель, которого ненавидят здесь все — и левиты, и простолюдины.

Христос понимает: добром все это не кончится. Рано или поздно напряжение разрядится кровью. Для Рима это будет маленькая победоносная война. И тогда никакой, даже относительной автономии у Иудеи уже не будет… Кстати говоря, так оно и случилось. Через непродолжительное время после распятия Христа вспыхнуло восстание, которое было жестоко подавлено Титом, а Храм — финансовая опухоль империи — был римлянами разрушен (о чем, между прочим, Христос недвусмысленно намекал в каждом выступлении).

Христос считает необходимым вложить накопленные спекулятивные капиталы в реальный сектор экономики — в виноградники, мастерские, кузницы, рудники… Тем более что рядом Египетская Александрия, Антиохия — развитые промышленные центры того времени. Есть, есть куда вложить денежки. Ну, так вложите! И поделитесь с неимущими наконец! Хватит уже набивать карман!.. Тезис о том, что «делиться нужно», красной строкой проходит через проповеди Христа.

У Иисуса к тому времени есть своя партия — не зря он ходил по Иудее и вербовал сторонников. Даже в Синедрионе у Назаретянина есть свои сторонники — некие Иосиф Аримо-фейский и Никодим. Последний явно поддерживал Христа во время спора на площади. Они же после распятия пришли за телом Христа. И, что характерно, солдатами Пилата тело Христа было им безропотно отдано! Впрочем, не будем забегать вперед…

Мечта Иисуса — войти со своей партией в парламент (Синедрион) и повлиять на распределение финансовых потоков: прекратить валютные спекуляции, позаботиться наконец о рушащемся городском хозяйстве, организовать помощь нуждающимся и социально необеспеченным слоям населения. Что для этого нужно? Всего ничего — встреча с Пилатом.

Ясно, что добровольно левиты его в Синедрион не пустят. Тем паче что заседать там могут только члены семей левито-вых. Парламент-то сословный. А вот с помощью Пилата акцию с появлением третьей — Иисусовой — партии в парламенте провернуть можно. Если только Пилат отпишет в Рим: мол, появился здесь один очень полезный человечек, которого необходимо ввести в туземный сенат для блага Великого императора Тиберия, — то вопрос будет решен. Левиты скрипнут зубами и подчинятся.

Взамен Христос пообещает Пилату «отдать кесарю кесарево»: будучи полноправным членом Синедриона, он сможет выкупить часть (пока только часть) меняльных столов и переориентировать финансовые потоки в пользу Рима вообще и Пилата в частности. И тогда, глядишь, его родину минует участь быть раздавленной железной армией карателей.

Почему же Христос просто не записался на прием к Пилату со своими идеями? Во-первых, Пилат вряд ли лично принимает туземных голодранцев… А во-вторых, вдруг Пилат имеет от Синедриона регулярную мзду от спекуляций, вдруг он обыкновенный взяточник на «подсосе» у Храма?

Тогда тихо пойти к Пилату — тихо пропасть. Значит, надо пойти громко.

Кто к нам с мечом пойдет…

Первосвященник Каиафа — глава Синедриона, или, по-современному говоря, спикер религиозного парламента, конечно, раскусил амбициозного мальчишку — Иисуса Христа. Он сразу понял, кому именно адресована фраза «кесарю — кесарево». Стало быть, Иисус — прямая угроза финансовому благополучию Храма. Сдать его римлянам, попросив смертной казни у Пилата, — риск. Вообще-то, Понтий Пилат с уголовными и политическими не особо церемонится и приговоры утверждает заочно. Но не в данном случае. Пилату, конечно, уже все донесли. Он, конечно, заинтересовался. Пилат давно точит зубы на корван.

Остается одно: по-тихому пристукнуть самозванца. А это сделать не так уж просто. Во-первых, Иисус — прирожденный конспиратор (в этом мы чуть позже убедимся). Во-вторых, Иисус действительно всюду ходит с охраной. Причем некоторые из апостолов вооружены. Петр, например, всегда ходил с мечом (в конце концов он им воспользуется, как мы знаем). Меч — редкая привилегия: ходить с оружием разрешено только римским гражданам, это их неотъемлемое право, в отличие от «неграждан». Туземцам за ношение оружия — смерть через распятие. Даже храмовая стража Синедриона вооружена деревянными дубинками и кольями.