Опиумная война

— Нет, если вы мне поможете, — сказала она. — Если научите меня с этим справляться.

— Я думал, ты просто хочешь стать хорошим военным.

— Да.

Но теперь она хотела и овладеть этой силой.

Она понятия не имела, что случилось на ринге. Было бы глупо этого не испугаться, но все же никогда прежде она не ощущала такой силы. В то мгновение Рин чувствовала, что способна победить любого. Убить любого.

Она хотела вернуть это чувство. Хотела, чтобы Цзян ее научил.

— Я неблагодарно себя вела в тот день в саду, — сказала она, тщательно подбирая слова. Если она будет говорить слишком подобострастно, то спугнет Цзяна. Но если не извинится, Цзян решил, что она так ничему и не научилась. — Я говорила не подумав. Прошу прощения.

Рин с опаской следила за его взглядом, пытаясь уловить отстраненность, которая означала бы, что Рин его потеряла.

Выражение лица Цзяна не смягчилось, но он и не ушел.

— Нет. Это я виноват. Я не понимал, насколько ты похожа на Алтана.

При упоминании Алтана Рин вздернула голову.

— Ты ведь знаешь, что он был победителем своего года, — бесстрастно произнес Цзян. — В финале он дрался с Тоби. Это была грязная схватка, как у тебя с Нэчжой. Алтан ненавидит Тоби. В самом начале занятий Тоби высказал несколько шуточек про Спир, и Алтан так его и не простил. Но он не такой, как ты. Он не пререкался с Тоби весь год, как сварливая наседка. Алтан проглотил свой гнев и спрятал его под маской безразличия, пока наконец перед зрителями, среди которых были шесть наместников и сама императрица, выплеснул такую энергию, что остановить его сумели только Соннен, Цзюнь и я. Тоби был так сильно ранен, что Энро не отходила от него пять дней.

— Я не такая, — сказала Рин. Она ведь не покалечила Нэчжу. Или покалечила? Сложно было вспомнить, что происходило в той пелене ярости. — Я не… я не похожа на Алтана.

— Ты в точности такая же, — покачал головой Цзян. — Слишком отчаянная. Ты затаила обиду, лелеешь свой гнев и позволяешь ему выплескиваться, и тебе плевать на все, чему тебя учили. Заниматься с тобой было бы ошибкой.

У нее сжалось сердце. Рин вдруг испугалась, что сойдет с ума, она почувствовала сладкий вкус силы, но не конец ли это пути?

— Так вы поэтому отозвали приглашение для Алтана? — спросила она. — Почему вы отказались его учить?

Цзян выглядел озадаченным.

— Я не отзывал приглашение. Я настаивал на том, чтобы он находился под моим присмотром. Алтан — спирец, он предрасположен к гневу и необузданности. Только я способен ему помочь.

— Но кадеты сказали…

— Кадеты ни хрена не знают, — отрезал Цзян. — Я просил Цзиму позволить мне его тренировать. Но вмешалась императрица. Она знает ценность воина-спирца, и была в таком восторге… В конце концов государственные интересы возобладали над заботой о здоровье парня. Его отправили к Ирцзаху и используют его гнев как оружие, вместо того чтобы научить Алтана его контролировать. Ты видела его на ринге. И знаешь, каков он. — Цзян подался вперед. — Но ты… Императрица о тебе не знает. — Он бормотал это скорее себе, чем ей. — Ты в опасности, но станешь… Они не вмешаются, не в этот раз…

Рин наблюдала за его лицом, не смея надеяться.

— Так это значит…

Он поднялся.

— Я возьму тебя кадетом. Надеюсь, что мне не придется об этом пожалеть.

Он протянул руку. Рин схватила ее.

Из пятидесяти студентов, поступивших в Синегард в начале года, тридцать пять получили приглашения стать кадетами. Наставники направили свитки в главный зал, где их получали студенты.

Тех, кто не получил свитков, попросили снять форму и немедленно покинуть академию.

Большинство получило по одному свитку. Нян радостно присоединилась к двум другим кадетам в группе Медицины. Нэчжа и Венка выбрали Боевые искусства.

Катай был уверен, что потерял шанс получить приглашения, когда сдался Нэчже, и так яростно рвал на себе волосы, что Рин забеспокоилась, не облысеет ли он.

— Это было глупо, — сказал Катай. — Трусливо. За последние два десятилетия никто не сдавался. Теперь никто меня не возьмет.

До турнира он рассчитывал получить приглашения от Цзимы, Цзюня и Ирцзаха. Но его ждал лишь один свиток.

Катай развернул его и расплылся в улыбке.

— Ирцзах считает, что мое поражение было гениальным ходом. Я выбираю Стратегию!

Администратор протянул Рин два свитка. Не открывая их, она уже знала, что они от Ирцзаха и Цзяна. Она могла выбирать между Стратегией и Наследием.

Она выбрала Наследие.

Глава 8

Синегардская академия объявила четырехдневные каникулы на время празднования летнего фестиваля. Следующий семестр начнется после возвращения студентов.

Большинство воспользовались возможностью навестить родных. Но у Рин не было времени для поездки в Тикани, да она и не хотела туда ехать. Она собиралась провести каникулы в академии, но Катай пригласил ее в свое поместье.

— Если хочешь, конечно, — нервно сказал он. — В смысле, если у тебя уже есть планы…

— Нет у меня планов, — ответила Рин. — Я с удовольствием.