Оплаченные долги (Капризная, упрямая)

– Ты говорила, что единственным условием является твое проживание на три тысячи долларов, пока ты не найдешь работу и жилье. Предполагалось, что у тебя появятся друзья, которые не будут интересоваться твоим именем или влиянием, и что ты будешь заниматься каким-нибудь полезным делом. Насколько я понимаю, ты все это выполняешь.

Силк вынуждена была признать, что если ставить вопрос так, то она действительно придерживается правил, установленных ее родителями.

– Давай считать эту договоренность временной: любой из нас всегда сможет от нее отказаться, – предложил Киллиан, снова возвращаясь к тележке.

– Ладно. Но на мой взгляд, от нашей договоренности я выигрываю больше.

Он улыбнулся, наклонился и быстро поцеловал ее, не дав времени сообразить, что намерен сделать.

– Не заблуждайся. Ты еще не видела меня на кухне.

6

– Ну вот, с посудой все, – объявила Силк, закрывая дверцу кухонного шкафчика.

Киллиан взял у нее из рук влажное кухонное полотенце и бросил его на чисто вымытый стол позади них.

– Скоро рассветет. Устала?

Силк кивнула.

– Еще час-другой, и я смогу заснуть.

– Тогда у нас есть время выпить какао.

Силк покачала головой:

– Нет. Ты вымотался. – Она приложила пальцы к его губам, не дав времени начать возражать. – Да-да. Я же вижу! Мои привычки – это моя проблема, и я привыкла сама ее решать.

Он обхватил ее запястье, поцеловал ладошку и только потом снял ее руку со своих губ.

– Сегодня утром – это наша общая проблема. – Он достал одну из новеньких кастрюлек, налил в нее воды и поставил на огонь. – И потом, разве ты не догадалась, что мне просто не хочется с тобой расставаться? Я получаю такое удовольствие от первой ночи, которую мы провели вместе! Я еще никогда в жизни не был в круглосуточном магазине. Я понятия не имел, сколько людей делают покупки в такое позднее время. И если уж на то пошло, я никогда не замечал, сколько там продается всякой всячины. – Он открыл дверцу шкафчика и снял с полки коробку с какао, нахмурившись при виде надписи, сообщавшей, что к нему примешаны кусочки суфле. – А я все равно считаю, что сгодилось бы простое.

Силк рассмеялась и сдалась. Она уже успела убедиться в том, что, когда Киллиан решает что-то сделать, переубедить его просто невозможно.

– А я люблю суфле, – сказала она, доставая две чашки.

Его глаза радостно заблестели: он явно одобрял ее решение остаться.

– Только не думай, что, раз я позволила тебе уговорить меня остаться еще ненадолго, теперь я всегда буду тебе уступать.

Она поставила чашки на рабочий столик у плиты.

– Я что, кажусь тебе настолько глупым?

– Нет, только упрямым.

– А вот это вы напрасно, милая дама.

– Вода закипела.

Киллиан даже не посмотрел на кастрюльку.

– Я же не умею готовить – забыла?

– Вскипятить воду – не значит готовить.

– Да, но речь идет о приготовлении горячего шоколада.

– Сдаюсь, – пробормотала Силк.

Киллиан притянул ее к себе, не обращая внимания на тихий возглас удивления.

– И насколько ты сдаешься?

– Ну, не настолько.

Она уперлась руками ему в грудь, пытаясь сохранять серьезность, хотя больше всего ей хотелось расхохотаться.

– Ты же знаешь, что тебе это нравится. Силк мгновенно отрезвела, и ее тело напряженно застыло.

– Не надо все портить, Киллиан. Ты мне симпатичен. Не заставляй меня жалеть о том, что я разрешила тебе ко мне приблизиться. Не вспоминай, кем ты меня считаешь.

Киллиан замер. В эту минуту он меньше всего думал о ее прошлом, ее репутации или своем задании.

– Я имел в виду совсем другое, – честно сказал он.

Она пристально всмотрелась в лицо Киллиана, оценивая его прямой взгляд.

– Точно?

Он кивнул.

– Я тоже не безупречен. И не думаю, что хотел бы таким стать, даже если бы мог.

Помню, каково это было, когда я впервые прямо и честно сказал себе, что такое реальность. Я решил, что это ад – без надежды спасения. Конечно, я ошибся. В реальности есть и немножко рая. Но для того, чтобы это понять, мне надо было расстаться с моей чертовой невинностью.

В душе Силк сдвинулось нечто темное и холодное: через тончайшие трещинки начали просачиваться робкие струйки света и тепла. Она зашевелилась в его объятиях: ей вдруг стало так страшно, как не было уже очень давно. Она считала, что знает себя настолько хорошо, что уже не может ждать от себя никаких сюрпризов. Но, оказавшись в объятиях этого мужчины, у самого его сердца, она обнаружила, что ошибалась. Любовь.

Простое, короткое слово. Ужасное осложнение, ловушка, тюрьма.

– Не делай этого, Киллиан, – прошептала она, опуская ресницы, чтобы скрыть внезапно выступившие у нее на глазах слезы. Но одна слезинка все-таки пролилась, застыв на щеке кристалликом горя.

– Чего не делать, Силк? – Киллиан стер капельку влаги. Его лицо было напряженным: он усмирял свое тело. Ему хотелось овладеть ею, погрузиться в мир страсти, где они оба забудут о настоящем. Впервые за всю его жизнь иллюзия казалась безопаснее реальности. – Говори со мной! Не отворачивайся.

– Не могу.

– Не хочешь.

Она открыла глаза. Ее ресницы слиплись от слез, словно лучики.

– И то, и другое. Я тебя не знаю.

Он покачал головой.