Оплаченный диагноз

Терзаясь сомнениями и тревогой, я машинально собралась и поехала на работу. Надежда у меня была только на помощь друга, то есть подруги Машки, да еще на подсказку зала в лице коллег, в первую очередь Анатолия Эммануиловича. Плевакин, как я уже говорила, знатный манипулятор, тиран и деспот, но при всем том правильный мужик, своих в беде не бросает.

Редкой ложечкой меда в бочке дегтя стала счастливая случайность: мне повезло припарковаться вблизи здания суда. Чуточку приободренная этим обстоятельством, я даже нашла в себе силы отвечать бледной улыбкой на дежурные приветствия коллег.

Машка с Димой пили кофе у нас в кабинете и совещались. При моем появлении они повернули головы к двери и уставились выжидательно.

– Натка действительно в ковидном госпитале в Подмосковье, у академика Коляды, – сразу выдала я главное и рывком потянула с шеи шарф, едва не удушив себя. – Знакомый охранник нашел ее там. На ИВЛ в реанимации. В коме.

Я тяжело плюхнулась на подставленный предупредительным Димой стул.

– Не может быть, – сказала Машка и помотала головой, отчего ее волосы, наэлектризованные недавно снятой шапкой, распушились одуванчиком. – Еще вечером она чувствовала себя хорошо, а уже через несколько часов оказалась в реанимации? Так даже бубонная чума не действует, это какая-то ошибка. Дима, организуй еще кофе.

– Все может быть, на эту заразу реагируют по-разному, но в любом случае отчаиваться не следует. – Мой помощник высказался менее категорично. – Еленсергевна, капучино или латте? Есть еще теплые слойки с вишней, мы вам оставили две.

– Мне капучино и… и не знаю, что еще.

– Коньячку? Валерианочки? – Машка потянулась к своей сумке – до собственного кабинета она еще явно не дошла.

– Сначала слойку. – Заботливый Дима поставил передо мной блюдце со свежей выпечкой. – А потом будем думать, что делать.

– Да все уже сделано, ребята, у нас есть выход на академика Коляду – это раз, и на городской Комитет здравоохранения – это два, – сказала Машка и все-таки вытащила из сумки аптечный пузырек. – Так, валерьянку с кофе не пьют, это бессмысленно, но ты возьми с собой, будешь по ходу успокаиваться, если что. – Она сунула склянку в карман моего пальто.

– По ходу чего? – не поняла я, машинально взяв и укусив слойку. – Умм, вкусно…

– Капучино. – Помощник принес мне кофе. Я поблагодарила его кивком – рот был занят.

– По ходу спасательной операции, – ответила подруга. – Слушай меня внимательно: я дернула Плевакина, он – кого-то в горздраве, там обещали помочь и вызволить твою сестру из госпиталя, если она действительно не инфицирована.

– Но она уже в коме!

– Это кто тебе сказал? Какой-то охранник? Вот уж, конечно, самый информированный человек! – Машка фыркнула. – Не паникуй раньше времени, езжай в этот госпиталь, на месте разберешься. В любом случае, как бы ни развивалась ситуация, протекция в горздраве не повредит, а Анатолий Эммануилович обещал еще, что самому Коляде насчет Натальи позвонят.

– Куда езжай, день-то рабочий…

– У тебя не рабочий, я не сказала разве? Плевакин разрешил, я тебя подстрахую сегодня, считай, тебе дали отгул за бесчисленные переработки. – Машка похлопала меня сначала по плечу, а потом по бедру, как бы ссаживая со стула. – Доедай, допивай – и подъем!

– И вот вам еще телефончик. – Дима торопливо черкнул на розовой бумажке-стикере несколько цифр. – Это номер врача, который за малую копейку оказывает услуги в госпитале. Один мой родственник с его помощью успешно скрашивал себе существование в этом заведении, рекомендовал обращаться.

– Ой, спасибо!

– Ой, пожалуйста! – за двоих ответила Машка и спихнула-таки меня со стула. – Все, не рассиживайся тут и нюни не распускай. Вперед и с песней, действуй! – Она вскинула кулак. – Ковид но пасаран!

В общем, вторую слойку я дожевывала уже по пути к машине. В желудке булькал горячий кофе, в кармане бугрился пузырек валерьянки, в кулаке была зажата бумажка с телефоном «нужного человека» в госпитале – я чувствовала себя готовой к борьбе!

Кстати вспомнились жаркие дискуссии в соцсетях: кто-то там утверждал, что степень разрушительного влияния «модного вируса» на нашу жизнь мы определяем сами.

Мол, те, кто уверовал, что ковид – это страшная смертельная болезнь, которая косит народ пачками, видят именно такую реальность: и они сами, и люди в их окружении тяжело болеют, некоторые даже умирают.

А вот тех, кто искренне убежден, что не так страшен вирус, как его малюют, позитивный настрой защищает – не позволяет сдаться болезни.

Мол, именно поэтому люди разделились на два лагеря: одни рассказывают о вирусе жуткие вещи, а другие им не верят, потому что сами не имеют такого личного опыта.

Наверное, в этом что-то есть. Как в таблетке-плацебо! Не верь в худший исход – и его не случится. Как сказала Машка – ковид но пасаран!