Оплачено сполна (СИ)

Вернон Дурсль пришел в ужас. Назвал щенка «блошиным гнездом» и «грязным дворнягой». Даддерс мужественно выслушал, но на его лице было написано, что он не забудет. Даже после, когда пса отдали в приют, он еще долго избегал общения с отцом.

На столе у Поттера обнаружилась стопка книг. Дадли опасливо осмотрел пол под ногами и подошел к столу. В тусклом свете луны из окна он разобрал несколько слов.

«Enkareo – удушье. Высокой сложности в исполнении, принцип действия…» Дальше он читать не стал, фыркнув. Он не верил, да и не мог верить, что одно слово способно убить. Даже у ЭТИХ…

Он посмотрел на кузена, немного успокоившегося, но все еще метавшегося на кровати. Одеяло валялось на полу, простынь сбилась.

Даддерс мельком заметил, что рука кузена свешивается с кровати, а под ней – карандаш. Справедливо рассудив, что есть карандаш – есть и рисунки, он наклонился в поисках. Альбом обнаружился – задвинутый в пыль под кроватью. Рука Поттера ужасно мешала, и Дадли досадливо взял ее, чтобы убрать, как вдруг голова отяжелела, а в глазах поплыли клочки тумана, душного и противного…

Вспышка.

Ветхий дом, множество картин, пожелтевшие обои, скрипящие полы.

Вспышка.

Лица на картинах, презрительно смотрящие вслед.

Вспышка.

Старый гобелен с прожженными дырами.

Вспышка.

Злобно косящееся существо в грязной наволочке.

Вспышка.

Красивый синеглазый мужчина, смотрящий с сожалением и пониманием.

Вспышка.

Длинный старинный стол на гнутых ножках. Два человека.

Один смотрит в пространство, с угрюмым упрямством отпивая из стакана.

Это Поттер.

Второй бледный и усталый, в латаной одежде.

Звук как сквозь подушку.

Эхо.

- Ему было пора, Гарри, не убивайся так, - мужчина.

- Как ты можешь так говорить, Люпин, он же был тебе другом! – Поттер.

- Другом. Да… Смысл жизни, в нем все дело. А его Сириус терял с каждым днем.

- О чем ты? Он ведь заменил мне отца.

- Тебе не понять, ты еще слишком мал, - качает головой. - Многие из нас избегают думать, будет ли нам место в мире без Того-Кого-Нельзя-Называть…

- Это тебе Дамблдор внушил? – руки кузена вертят стакан.

Немного выплескивается на стол.

- Это всего только мысли, которые мы боимся высказать даже себе.

- Вот как, да? Тогда я не хочу играть роль Спасителя!

- Ты не…

- Ради чего мне это?! Ради кого?!

- А чего ты хочешь от нас? Чтобы мы учили тебя убивать?

- А пусть даже так! Это лучше, чем марионетка и пушечное мясо! – пьяный смех.

- Прекрати эти ребячества и угрозы, Гарри, его не вернешь…

- Даже кровавой жертвой?

Мужчина отодвигает бутылку.

- Ты перебрал. Хоть море крови пролей, он не придет. Зато от тебя ничего не останется. И тогда кто знает, чем ты будешь лучше Того-Кого…

- Семейство Лестрейндж сдохнет так или иначе! – стакан звенит о стол и медленно-медленно разлетается на части…

- Дурсль?! Что ты… - Дадли одним движением выбросило из киселя чужого сна. Он обнаружил себя держащим за руку кузена. Тот смотрел на него огромными удивленными глазами. Он резко выдернул по-прежнему сжимавшую запястье Поттера руку.

Нужно было срочно что-то придумать.

- Я?! Ты еще спрашиваешь?! Ты опять орал, как последний псих! – в его голосе возросла уверенность.

- А что же папочку с мамочкой не позвал, а? – кузен тоже пришел в себя.

- Ты считаешь, мне охота, чтобы отец шумел, а мать опять скакала вокруг? Черта с два! – Дадли поднялся на ноги. - Думал тебя за руку сдернуть, а ты, придурок долбанный, опять своей ма… - он осекся и замолчал, тяжело дыша.

- Что?! Так значит, ты видел?

- Чего? – буркнул Большой Дэ, посчитав, что отпираться бесполезно. - Какой ты алкаш и знакомые у тебя странные?

Поттер замолчал, уставившись на него. Через пару секунд Дадли понял, что кузен смотрит сквозь и, очевидно, пребывает в тяжелейшем ступоре. Сам он, впрочем, не удивился, только еще больше разозлился.

Все вопросы, все драки, ревность, все эти замалчивания, недосыпания, неясные имена порывом неконтролируемой злости начали вырываться наружу. В Дадли проснулся некто агрессивный и язвительный. Он схватил Поттера за плечи и затряс.

- У вас такое нормально? Кретин! Надоел уже со своей загадочностью! Да плевал я на твои тайны, ты, придурок чертов, дегенерат недоделанный! – шипел он сквозь зубы, тряся кузена, а затем одним толчком отправляя его на кровать.

- Я спросил тебя только об одном, Поттер! Я не лез к тебе все это время, я вообще тебя не трогал! Ты мне не нужен, понимаешь! Мне вообще на тебя плевать, я только хочу знать, кто же ты, черт возьми, такой?! Тебя каждый год увозят неясно куда, в твоих книгах написаны чертовы сказки, за тобой являются люди, одетые непонятно как и творящие непонятно что, твоих родителей убили неясно за что, ты сам непонятно кто! Да кто ты такой?! Почему тебе все время снятся убийства?! Почему в твоем чертовом альбоме нарисованы мертвые люди?! Ты… ты… ты…

Дадли бессильно упал на кровать рядом с пораженно молчащим кузеном. Он задыхался в вопросах, голова закружилась от нехватки воздуха и потяжелела. Стало чуть легче. По крайней мере, он высказал все, что его маниакально преследовало.