Оплаканных не ждут

Лесник нагнулся еще ниже, вглядываясь вниз, где на самом дне бился в камнях горный ручей, и вдруг заметил что-то не совсем обычное на крутом срезе скалы. Еще не успел разобрать что, как услышал позади себя шорох, и быстро обернулся, положив руку на приклад заброшенного за спину ружья. Позади него стоял человек. На нем были кирзовые сапоги, брезентовые брюки и такая же куртка с капюшоном. На короткой щетине его обветренных щек блестели мелкие капельки дождя. Наверное, это был один из рабочих лесхоза, потому что лицо его вдруг показалось леснику знакомым, и это как-то сразу успокоило его. С работниками лесхоза он не один раз встречался в столовой лесохозяйства.

— Добрый день, — сказал лесоруб. — Товарищи послали меня, — он кивнул головой в сторону поляны, — в селение за папиросами. Я всегда ходил по дороге, а мне сказали, что напрямик короче. Я правильно иду?

— Почти, — оказал лесник, всматриваясь в его лицо, — вот там немного правее тропинка.

Рабочий перехватил его взгляд, который он снова обратил на сломанную ветку, и спросил:

— Молния?

Лесник покачал головой.

— Тогда, наверное, медведь. — Рабочий показал пальцем вниз. — Если играл, так это уже в последний раз. С такой высоты и медведь в лепешку… Будьте здоровы. — Он повернулся и пошел в сторону, указанную ему лесником, и сейчас же пропал в зарослях молодого орешника.

Лесник смотрел ему вслед, с каждым мгновением убеждался в том, что уже видел этого человека, но теперь эта убежденность странным образом не успокаивала его, а, напротив, вселяла в него какую-то неясную, все возрастающую тревогу. Он хотел пойти следом, сделал уже шаг в ту сторону, но тут вдруг, вспомнив о чем-то, снова вернулся к обрыву. Что же это было — то, что он заметил недавно, стоя на этом месте? Он нагнулся и посмотрел вниз. Опершись ладонями о край обрыва, нагнулся еще ниже. Теперь он увидел это. И увидел не там, ниже по обрыву, а совсем близко от себя. Так близко, что, если лечь грудью на край обрыва, можно достать пальцами. Это было что-то похожее на белую шелковую веревку. Лесник осторожно протянул к ней свободную руку, и в этот момент на его ноги и спину легла тревожная тяжесть. Она толкнула его тело, словно рухнувший с гор валун. И он даже не сразу понял, что летит вниз в туманную и холодную пустоту ущелья…

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Владимир Петрович Берузаимский стоял на дороге у остановки и ждал автобуса. Шел дождь или уже перестал, понять было трудно, просто в воздухе висела мелкая, похожая на туман, водяная пыль, и поднимающиеся по обеим сторонам дороги покрытые лесом горы просматривались, словно сквозь густую марлевую сетку. По лоснящемуся от влаги шоссе изредка проносились машины, груженные, по-видимому, зерном, потому что кузова их были затянуты брезентом. Но автобус все не показывался. Берузаимский посмотрел на часы. Еще час, и начнет, пожалуй, темнеть. Кроме него, на остановке никого не было. Только какая-то женщина торопливо спускалась вниз по тропинке, беспокойно поглядывая на шоссе. Там, наверху, откуда она шла, белело несколько домиков.

Снова по самой обочине одна за другой пронеслись две грузовые машины. Берузаимский отошел немного назад и присел на камень, положив рядом свою рабочую сумку.

Тяжело отдуваясь, женщина наконец вышла на дорогу. Черный плащ ее блестел, словно натертый маслом. На полных румяных щеках искрились капельки влаги.

— Давно ждете? — спросила она недовольным голосом, словно Берузаимский был в чем-то перед ней виноват.

— Больше часу, — ответил он и снова посмотрел на часы.

— Господи, — забеспокоилась женщина, — а должен ходить через каждые тридцать минут. Не иначе что-то случилось. Что же нам теперь делать?

— Ждать, — ответил Берузаимский, — может, он скат меняет. Может, у него просто мотор забарахлил…

— А если что похуже? Куда же это я тогда в темень. Вам в райцентр? — женщина вытерла мокрое лицо краями косынки. — Туда вас каждый довезет. А мне — не доезжая километров пять, направо.

— Хутор Рамбесный? — спросил Берузаимский.

— Вы его знаете? — оживилась женщина. — Так я в первом доме у колодца живу.

— Никогда не бывал, — сказал Берузаимский, — живу рядом, а никогда не бывал. Все как-то недосуг. Работа…

— Вы в лесхозе? Что у вас там своей машины нет?

— Есть. Тоже что-то случилось. Не хотелось ждать. Скорее бы лечь, за день так намаешься.

— И не говорите, — охотно поддержала женщина, — и все это возраст. Лет тридцать назад и мне все было нипочем.

— Это когда вы в первый класс ходили? — спросил он.

— Ну что вы. — И без того розовые щеки женщины зарделись еще больше. — Вы такое скажете. Внуков уже жду. Потому к дочке и ездила.

— Наверное, там, где вы живете, воздух особенный, — засмеялся Берузаимский, — я вот вам и сорока лет не дал бы.

— Да будет вам, — с явным удовольствием сказала женщина. — А воздух у нас действительно хороший. Приезжайте как-нибудь, сами увидите.

— Так уж там и хорошо? — поддразнил ее он.

— А почему плохо? — Кажется, она не на штуку обиделась. — Горы, лес, река…

— И кто же там живет? — поинтересовался Берузаимский. — Одни колхозники?