Оплот добродетели

Старая станция и вправду выглядела старой. Она располагалась за пределами системы, и пожалуй, именно поэтому ее не разобрали. Или просто не рискнули, с учетом нестабильности поля? Данияр разглядывал эти глубоко исторические развалины, похожие больше на творение природы, чем рук человеческих, и думал, что если они выйдут, то…

– Второй вариант – девятый сектор. Или одиннадцатый, но вероятность – двадцать четыре и тринадцать процентов соответственно. Вероятность благополучного выхода – не более семи.

– А…

– Около семидесяти трех. Чем дольше корабль держится на струне, тем менее стабильно становится защитное поле. В связи с чем я делаю вывод, что в настоящее время актуален расчет первого варианта. Достижение контрольной точки – через семнадцать часов. В случае прохождения ее без изменений, следующая контрольная точка – через девяносто семь часов.

Таккаро облизал пальцы и, уставившись на миску капитана, поинтересовался:

– А вы есть будете?

Глава 44

Старый синтезатор гудел, и гудение это то нарастало, заполняя всю лабораторию, то стихало, и тогда Тойтек вздрагивал, опасаясь, что молчание будет означать поломку.

А поломка – сбой цикла.

И придется начинать все сначала, а это…

Это приговор.

И не только для него.

– Насос слегка барахлит, – рыжий техник устроился на полу. Он окружил себя панелями, которые снял с синтезатора, но обратно не поставил, какими-то деталями, проводками, блестящими шариками жидкого металла и совсем уж непонятными штуковинами. – Но это потому, что стоял долго. А так машинка надежная. Раньше умели делать.

Наверное, он искренне хотел успокоить Тойтека. Вот только и от голоса его, и от гудения, и от излишне яркого света начинала болеть голова. Боль эта нарастала, чтобы схлынуть в последний момент, словно играла с Тойтеком.

Умирать было обидно.

А справиться с обидой не получалось, потому что выходило, что вот этот рыжий, скорее всего, выживет, а Тойтек…

– Захх-хра, – он в который уж раз облизал пересохшие губы. Антибиотики или еще не действовали, или не действовали в принципе, но становилось хуже. А значит, до конца полноценного синтеза он просто-напросто не дотянет.

И так сделал уже многое.

– Плохо? – она отозвалась сразу, и на лице ее Тойтек видел беспокойство, и даже польстил себе, что беспокоится она именно о нем, о человеке, а не о всеобщей надежде на лучшее будущее. Тут же одернул себя. И велел не отвлекаться.

Кто бы знал, до чего сложно сосредоточиться на деле, когда стоишь одной ногой в могиле.

Рыжий отвернулся, сделав вид, что все еще нужен синтезатору, правда, копался он во внутренностях лениво и явно собирался слушать. Люди вообще любят слушать чужие разговоры.

Пускай.

Вряд ли что поймет.

– Ты записала?

– Да.

– Записывай дальше… или нет, лучше сначала просто проговорим. Сперва выделение материала из образца. Первична – сепарация. Два уровня. В первом сливаешь верхнюю фракцию, во втором – берешь центральную.

Все записано.

И проговорено. И вновь записано. Каждое его слово, каждое движение, но все равно страшно, что эта информация пропадет вместе с Тойтеком.

– Третья – на среде под полем сверхмалой напряженности… среда стандартная… добавишь…

Получится ли?

Тойтек знает ответ.

Нет.

Даже гений не способен создать лекарство на коленке. Гений может подбросить идею, но любая идея требует работы и отработки, а он, Тойтек, далеко не гений. И права была мама… он обыкновенный. Умный, да. И ум свой развивал. И… но не гений.

А потому…

– Затем… запускаешь синтез. Здесь не нужно точное воспроизведение, важны лишь гликолипидные цепочки, те самые, про которые я говорил раньше…

Заххара молчала.

Техник перекладывал свои игрушки.

Часть вакцины уже ушла. И стало быть, кого-то да получится спасти, а очень скоро станет понятно, насколько она вообще действенна и не был ли тот, прошлый успех всего-навсего случайностью.

Не упустил ли Тойтек что-то и вправду важное.

Не…

– Затем необходима добавка… стандартные штаммы… золотистый стафилококк, пневмококк, менингококк… и еще… смешиваешь и растишь на среде.

У матушки есть полотно, в котором рыцарь пожирает дракона, сам в него обращаясь. За него, кажется, несколько галерей воевали, а матушка следила за этой битвой, наслаждаясь ею, как наслаждалась любым подтверждением своей исключительности.

Не о том.

Думать.

– Добавь для ускоренного роста… увеличенная концентрация сахаров… аминокислоты… возьми схему Шептунова – Красса.

Вдох.

И выдох.

– Затем воздействие… узкое… поле… данные вы сохранили. Попробуйте выдержать около часа… главное, настройки. Настройки – главное.

Кажется, он повторяется.

Ничего.

Бывает.

Тойтек стиснул зубы, отрешаясь от пульсирующей боли. Каждое слово отдавалось в висках.

– Бери не всю колонию… по частям… материнская колония должна разрастаться… а там по мере необходимости… затем… в кровь.

– Просто… в кровь?

– Да.

– Но…

– Подобное. Подобным. Только немного другим, – ему сложно сосредоточиться, чтобы объяснить мысль, которая

самому Тойтеку казалась очевидной. – Попробуешь… на мне. Малую дозу.