Опоенные смертью

Оноре вышел из машины, и мимикой, жестами, смесью слов из нескольких языков объяснил ей, что не может оставить такую женщину ночью одну, и предлагает ей переночевать у него, и звонить из его дома её мужу. У Алины не было выбора. И они снова помчали по шоссе в обратном направлении, когда миновали вокзал Ниццы, Алина заволновалась. Куда они едут вообще?! Но пожилой Оноре был настолько элегантен в каждом своем движении, что заподозрить его в дурном, - только показывать себя с дурной стороны. "Он, наверняка везет меня в свою деревушку, поскольку иметь жилье в Ницце, слишком дорогое удовольствие", - подумала Алина и успокоилась. Машина летела вверх к горам. Перед их низкорослыми вершинами светился дворец. Уж не во дворец ли он меня везет? Кто он такой? - захватило дух Алины, словно при быстрой езде. Они остановились, едва поравнялись с дворцом. Переведя про себя с обезображенного французским прононсом английского Оноре, Алина поняла, что эта бывшая резиденция русских царей, теперь отель "Регина". Настроение её испортилось. Идти в столь шикарный отель с неизвестным мужчиной, словно проститутка не хотелось. Она попросила отвезти её снова на английский бульвар, к отелю "Негреско", где она сможет начать ориентироваться, но мужчина успокоил её, сказав, что это очень опасно в такую безлюдную зимнюю ночь. И свернув налево, покатил уже тихим ходом мимо таких вилл, которые Алина не видела даже в кино. Впрочем, они явно не вмещались в русское понятие "вилла" - это были настоящие дворцы. Оноре притормозил перед огромными воротами. Что там - за глухим забором не было видно. Ворота разъехались в разные стороны, и они въехали в парк с огромными деревьями. Их кроны нависли сгустившейся тьмой, но вдруг стол света прорвал тьму. Казалось, это ракета, которая вот-вот взлетит, но это оказался замок с неожиданно включившейся подсветкой.

Легкое чувство страха... она неуверенно оперлась на галантно предложенную руку.

Как самочувствие, "лярусс"?

- Файн. - вернулось к ней самообладание. Она во все глаза смотрела очередную серию фильма своей пусть и угасающей, но жизни. И понимала, что ничего не понимает.

Густое южное небо посветлело. На его фоне чернели силуэты гор и кроны деревьев, а на черном фоне деревьев светлели мраморные скульптуры. Исследовательский инстинкт, очнулся в ней словно некий капитан Немо на дне океана и повел вперед. Она, затаив дыхание, обернулась. Оноре ждал её уже на вершине мраморной лестницы у распахнутой двери. "Уснуть и умереть" мелькнуло в голове у Алины, и она пошла на свет распахнутого холла сияющего в блеске зеркал.

И вдруг заметила, что её и недоумение и онемение нравится хозяину. Она мысленно проверила линию своей спины и, пройдя в дом, мимо хозяина, сама предложила ему, играючи, войти в собственный дом.

И все-таки она не могла с небрежностью пройти мимо того, что видела белый камень высоких стен, темные картин в тяжелых рамах, легкая лестница, словно не ведущая, а возносящая вверх. Светлая таинственность и ясность силы воли человека взорвала её душу с трудом скрываемым восторгом. Восторг, словно пламя водой, погасила печаль. Что, кроме церквей, да и то порушенных, изуродованных - оставила история её родины ей? А дворцы, старинные дома? Питер, Подмосковье? Все не так и не то. Ничего не могло удержаться на её земле неугомонной земле и двух сотен лет... Но хилые стены привычных времянок украшались куда изощреннее и богаче стен толстенных и вечных...

Они вошли в огромный зал. Да. Здесь можно устраивать балы. Или просто жить и взирать из своего гулкого одиночества на историю человечества.

Когда Алина вошла в зал оформленный, хоть и современно, но вполне в соответствии с аскетизмом аристократа, живущего вдали от всевозможной суеты, он появился в дверях следующей залы с книжечкой в руках, и поманил её к себе. Алина подошла. Он пропустил её впереди себя в другую залу длинный, метра в четыре, стол был накрыт. Но тарелка с приборами стояла одна. Он сел туда, где стояла тарелка, во главе стола, предложив ей выбрать место.

Алина посчитала, что будет глупо ютиться где-то сбоку от него, и не воспользоваться свободой пространства, поэтому села напротив. Тут же появился строгого вида старик и поставил перед ней приборы. Оноре, что-то сказал старику, и тот положил перед Алиной книгу. Освещение было неяркое, и Алина, ещё и не взяв её, подумала, что это библия. Но это оказался словарь. Так за ужином они вышли на новый виток беседы.