Опоенные смертью

— Было. Вспомни — раковая больная, желудок. Мы её отправили голодать в пустыню с бурдюком воды. Не в пустыню, конечно, а поволжскую степь. Выбралась через три дня в деревушку из трех домов. Там наши люди заплатили оставшимся местным старикам, чтобы все соблюдали диету сыроедения и подольше под любыми предлогами не отпускали её. Неужели не помнишь? Так что бабы были. И патологический лентяй был. А вот мотов у нас ещё не было.

— Так в чем же дело? Что, его жене денег не хватает?

— Нет. Зарабатывает он много, но… по её выражению: выбрасывает деньги в форточку.

— Пусть встает под форточкой и ловит. — Усмехнулась Алина.

Ей было некогда переключаться на другую проблему, она читала отчет о похождениях патологического вруна, очередной раз доведшего до истерики всю семью, тем, что объявил приятелям причиной своей тоскливой внешности похороны обоих родителей, неожиданно скончавшихся в один день. Приятели, взрослые, преуспевающие люди, уже давно не верившие своему школьному товарищу, сужавшие ему деньги, лишь бы отвязался, да из милосердия не надеясь, что отдаст долг, вдруг поверили, и выпытав у него день и час похорон, явились к нему домой с траурными венками. На ленточках обвивающие венки были написаны имена родителей вруна. Открыла дверь его мать, ничего не подозревающая женщина, хотя и шестидесяти пяти лет, но явно бодрая, можно сказать в соку и в полном расцвете сил. Скорая помощь еле откачала её от сердечного припадка. Теперь этот враль десятый день проводил в компании глухонемых в забытой богом глуши. В лесном пансионате на Валдайской возвышенности, из которого невозможно было сбежать. Отчет напоминал комедию. С чувством юмора у наблюдателя было все в порядке. Впрочем, как и у Алины, придумавшей болтуну подобное наказание.

— Это её образное выражение: "Бросает деньги в форточку". — Продолжила Надежда. Но выражение это заставило вернуться Алину к собственной фантастической реальности, — уже смутно вспоминалось что-то из её прошлой жизни. А Надежда продолжала, — Он даже на трусики ей потратиться — не то что бы жадничает, но забывает, говорит, что деньги даст потом, потом и не дает. А по ресторанам ходит и её таскает, не замечая, что дома нуждается во всем её ребенок от первого брака. Она вышла за него, как за респектабельного мужчину, а получила второго ребенка, игры которого даже не сдерживаются отсутствием средств.

— Может быть его ограбить? А потом вернуть деньги месяца через три, или шесть?..

— Я уже предлагала это. Она сказала, что это невозможно. Он делает деньги ежедневно, как бы ни из чего — играючи.

— Красиво. С таким не грех и поиграть на "кто — кого". Ладно. Давай устроим ему маршрут номер пять. И по деревням и весям, чтобы катали его на телеге по замкнутому кругу без копейки денег. На какую сумму она способна?

— Говорит, не задумываясь, возьмет у него из кармана тысячу долларов, поскольку в день, обычно, он пускает на ветер чуть ли не тысячу. Врет, конечно… но уверенно.

— Вот видишь, за тысячу и с парашютом не кинешь. Сунуть в мой "джип", а потом выкинуть в чистом поле, километров за триста от Москвы — дешевле получается. Только ты уверенна, что этот новый русский не дознается от неё потом, что произошло, и не устроит нам облаву? Они ребята вспыльчивые. Опасный контингент. У нас же таких ещё не было.

— Я думаю, можно будет подписать с ней такую форму договора, что она сама не будет знать, когда это с ним произойдет. Возьмем внезапным нападением. А когда результат скажется, месяца через три возьмем с неё деньги. Он успокоится, а она не будет знать, что это исходило от нас. Через три месяца побоится признаться ему, когда догадается, что его исчезновение было нашей работой.

— Нормально. Заодно её ценить научим таких вот. Но не проще было бы развестись? Если уж действительно такое несовпадение?..

— Спрашивала. Боится. Уже пожила одна. Сама знаешь, что такое зависимость.

— Какая зависимость — независимость… Не поймешь — что лучше, и кто в действительности от кого зависит. Может, он без неё и деньги бы не тратил на что попало… как мой Кирилл без меня, слышала я, остепенился, по бильярдным и ресторанам меньше шляется, новую жену, во всяком случае, никуда с собой не таскает. А мне бы обидно было, что муж без меня развлекается. Хотя я и ворчала… Мы были красивой парой. Я его так любила… а бежала от него.

— Любила?

— Конечно. Я теперь это понимаю. Он был как я — такой же. Оба свободолюбивые. Единственная проблема была в том, что мне при нем было дано маленькое пространство, а ему большое. Нет, мне порою без него тоскливо никто тебя не поднимает, не тянет играть черти куда, да и с шишками на лбу никто не устраивает театра…

— А этого… музыканта своего сумасшедшего ты тоже любишь?

— Это моя боль милосердия. — Усмехнулась сама над собою Алина.

— На Руси говорят, любить значит жалеть.

— Что полностью опровергает наше занятие.

— Может быть его тоже скинуть?

— Я не знаю — чем он болен. Я не могу понять.

— Шизофренией.

— Но какой заманчивой, какой интересной!

— Да чего там интересного — ты посмотри на результат.