Опоенные смертью

Зал поражал своим шиком, если бы не разменный отдел в конце его. Дойдя до ченча, Кирилл полюбопытствовал, сколько стоит самая дешевая фишка оказалось всего-то двадцать франков — то есть четыре доллара, но были фишки и по пятьдесят, и по сто, и покрупнее. Кирилл оглянулся на Алину. Ничего кроме своих фишек расставленных на игральном поле она не видела. Рядом с ней сидели престранные типы. Кирилл сначала не мог понять, почему все-таки эта компания кажется странной, ведь все они уже люди весьма солидные, самому молодому из них где-то около пятидесяти. Но был он одет в костюм элегантного покроя, но отчего-то из-под обшлагов его пиджака высовывались волосатые запястья, и не было видно манжет белоснежной рубашки, одетой на нем. Ворот рубашки был наглухо застегнут, но явно не хватало галстука. Ботинки этот тип надел на босу ногу. И тут Кирилл все понял: каждый член этой компании напоминал ребенка, сбежавшего от опеки няни прямо из спальни, одевшись так, как может одеться впервые в жизни совершенно избалованный ребенок, постоянно находящийся под чьим-то присмотром. Дамы в элегантных костюмах не были исключением. На их запястьях болталось по несколько массивных браслетов, со звеньями в толщину звеньев собачьих цепей. Но при этом у одной из них волосы были заколоты чуть ли не бельевой прищепкой, у другой на затылке медленно спадая, застряла бигуди, третья была в обыкновенных бархатных домашних тапочках, и при одной клипсе из огромной жемчужины. Еще Кирилл понял: почему именно в эту компанию так уютно вписалась Алина, — в сущности, она была таким же избалованным и, чуть не углядишь — взлохмаченным, ребенком, совершившим "настоящий" побег. И не смотря на то, что члены тепленькой компании ставили не чет и нечет, а прямо стопками в тысячи, а может, и десятками тысяч долларов на конкретные цифры и, не моргнув глазом, проигрывали их, Алина, чувствовалось, была ими принята как своя. Она даже поддерживающи перемигивалась с играющими, ожидая, когда остановится рулетка.

Кирилла бесила её свобода. Чувствуя, что краснеет от гнева, он пошел искать туалет.

Прошел в боковой зал — он оказался белым, уставленным плотными рядами игровых автоматов. Он задрал голову — в потолочных розетках украшенных золотой мозаикой мерно крутились вентиляторы. Такое сочетание роскоши прошлого века и современной техники поразило его. Показалось душно. Захотелось простору. Кирилл пересек зал, чтобы взглянуть в окно на море со скалы, на которой располагалось казино, но за малиновыми гардинами оказались фальшивые проемы окон с резными рамами. Опять неправда! Ничего естественного! Но откуда же такой дневной свет?.. Оглянулся — зеленая каменная девушка держала шар лампы. Люстры держались на кариатидах. "В меру скромно, в меру модно" — подумалось ему, и он успокоился. Внутренний страх пересечь пространство мира, который ему не принадлежит, сопровождал его все эти дни, поэтому, гуляя с Алиной по Монако, он так и не решился зайти с ней в это известное на весь мир казино. Но Алина одним махом перелетела мистическую черту, и он, рванув за ней, он сделал шаг подобный прыжку в холодную воду. Оказалось не так холодно, как приятно.

Кирилл осмотрел открытый зал для особо важных персон, погладил огромный стол, за которым играл Черчилль. Ему вспомнилось, как момент объявления второй мировой Черчилль встретил в этом зале, проиграв безумную даже по теперешним временам сумму. Ничего, — спокойно ответил, он, узнав о войне, из-за чего ему следовало срочно возвратиться в Лондон, — Вернусь тогда и отыграюсь. Так и произошло. Едва окончилась война, он оказался в этом же зале. И выиграл ровно столько, сколько проиграл.

Тоска заныла в груди Кирилла, подумалось, чем он не Черчилль?.. Ну, почему ему не дано?!

Кирилл вернулся в первый зал — Алина продолжала играть. Ее стол был действительно самый живописный. За соседним столом ставки были поменьше, но люди выглядели приличней. Там играли восточные люди, удваивая или увеличивая ставки не более чем раз в восемь. Они тянули удовольствие, и не рисковали, в отличие от соседей. Среди них затесалась пожилая блондинка, в прошлом явно красавица, теперь откровенно истощенная пристрастием к игре и алкоголю.

Вот куда катится Алина! — вспышка мгновенного гнева затмила разум Кирилла. А Алина, тем временем, невозмутимо указывала крупье — куда поставить фишки.

Кирилл сделал круг по залу, якобы не замечая её, краем глаза не выпуская из поля зрения. Она продолжала не замечать его. Рулетка крутанулась, и он увидел, что она проиграла. Невозмутимая лицом она пошла через зал к кассе, менять деньги на новые фишки, вот тут-то он и пересек ей дорогу:

— Так. Сколько проиграла?

— Не много. Тысячу, — честно ответила она, даже не удивившись его появлению.

— Давай сюда оставшиеся деньги. Тысячу! Это для них немного! А для тебя!..

Она машинально открыла сумочку — невозможно было забрать из неё все пачки стодолларовых купюр. Он властным движением снял сумочку с её плеча.