Оползень

— Идите отсюда, — говорил он, — и держитесь возвышенных мест. Не выходите на Форт-Фарреллскую дорогу и не приближайтесь к реке. Вообще на дно долины не спускайтесь.

Кто-то выкрикнул:

— Вы что, боитесь, что плотина рухнет? С ума, что ли, сошли?

— Я знаю, что плотина надежная, — сказал Краппер. — Но есть некоторые опасения, и я вынужден принимать меры предосторожности. Двигайтесь, ребята, и не дрожите за свои кошельки. Вы пока на полном жалованье. — Он язвительно улыбнулся Доннеру и сказал, обращаясь к нам: — Мы тоже все уходим отсюда.

Я почувствовал облегчение.

— Разумеется. Давай, Клэр. На этот раз тебе придется уйти. Впрочем, как и мне.

Доннер раздраженным тоном спросил:

— Ну, все уходят. А дальше что?

— А дальше надо получше проанализировать положение дел, — сказал я.

— Но что вы в этой ситуации сможете сделать?

— Кое-что можно, — ответил я. — Есть специалисты, которые разбираются в этом лучше меня. По моему мнению, единственно возможный путь — спустить озеро и блокировать выходы плывучей глины. Будем надеяться, что до этого она не поплывет.

— Плывучая глина? — вдруг спросил Новак, как будто что-то вспомнил.

— Да, что-нибудь слышал о ней?

— Я всю жизнь на строительстве, — заявил он. — Не такой уж я болван.

Кто-то прокричал через весь корпус:

— Новак, мы не можем найти Скиннера и Бурке.

— Чем они занимались?

— Они корчевали пни под плотиной.

Новак взревел:

— Джонсон! Где, дьявол, Джонсон?

Дородный парень отделился от толпы и подошел к нам.

— Ты посылал Скиннера и Бурке под плотину?

— Да, — ответил Джонсон, — а их еще нет здесь?

— А как они собирались корчевать пни? — спросил Новак.

— Вообще-то они почти все уже сделали. Осталось там штуки три заковыристых, и я дал им немного аммонала.

Новак замер и взглянул на меня.

— Боже! — сказал я. — Их надо немедленно остановить.

Я представил себе, как воздействует взрыв на карточную структуру плывучей глины. Она подастся в одном месте, затем цепная реакция пойдет по склону, как падают одна за другой поставленные в ряд костяшки домино. Глина мгновенно превратится в жидкую массу, и весь склон обрушится вниз.

Я быстро повернулся к Клэр:

— Сейчас же уходи отсюда.

Она увидела выражение моего лица и, не прекословя, повернулась, чтобы уйти.

— Краппер, выводите всех отсюда немедленно.

Новак бросился мимо меня к двери.

— Я знаю, где они, — прокричал он.

Я побежал за ним, и, выскочив наружу, мы стали смотреть на плотину.

— Я думаю, они вон там, справа, — хрипло сказал Новак.

— Бежим, — сказал я, и мы бросились вверх по склону.

Я схватил Новака за руку:

— Давай не особенно топать, а то мы сами можем вызвать оползень.

Если сила внутреннего сцепления в глине начала ослабевать, то даже небольшой толчок мог бы вызвать цепную реакцию. А по моим оценкам, эта сила сейчас была меньше того давления, которое производил на почву ботинок бегущего сломя голову Новака.

Мы старались бежать помягче, но быстро и четверть мили до плотины преодолели минут за пятнадцать. Новак закричал:

— Скиннер! Бурке!

Голое бетонное тело плотины, нависшей над нами, гулко отразило его голос.

Кто-то неподалеку откликнулся:

— Эй, что такое?

Я повернулся и увидел человека, сидящего на корточках за большим камнем. Он удивленно смотрел на нас.

— Бурке! — воскликнул Новак. — Где Скиннер?

— Там, за скалой.

— Что он делает?

— Мы сейчас будем взрывать вон тот пень.

Он показал на громадную корягу, остаток высокого дерева. Я заметил, что к ней был проведен тонкий провод.

— Никаких взрывов, — сказал Новак и быстро направился к коряге.

— Эй, — встревоженно закричал Бурке, — не ходи туда, она может взорваться в любую секунду.

Тут я стал свидетелем по-настоящему смелого поступка. Новак подошел к коряге, наклонился и выдернул из нее шнур с электрическим детонатором. Он небрежно бросил его на землю и вернулся к нам.

— Я сказал, не будет никаких взрывов. Теперь уматывай отсюда, Бурке. И иди вон по той дороге, к турбинному залу не спускайся.

Бурке пожал плечами.

— Ладно, ты — начальник. — Он повернулся и пошел. Затем остановился. — Если нужно прекратить взрывы, поторопитесь. Скиннер собирался взрывать три пня одновременно. Этот лишь один из них.

— Боже! — сказал я, и мы с Новаком одновременно посмотрели в сторону нагромождения камней, где находился Скиннер. Но было уже поздно. Оттуда послышался резкий хлопок и одновременно сухой щелчок неподалеку — это оказался безобидный взрыв детонатора, который Новак вытащил из коряги ярдах в пятидесяти от нас. В воздух взметнулись два облачка пыли и дыма, и ветер неторопливо стал относить их в сторону.

Я затаил дыхание, потом стал медленно выпускать воздух из груди. Новак улыбнулся:

— Похоже, в этот раз пронесло. — Он приложил руку ко лбу и посмотрел на влажные пальцы. — Взмокнешь от этих дел.

— Давай-ка удалим Скиннера оттуда, — сказал я, и в этот момент до моего слуха донесся слабый гул, как будто где-то вдалеке прогремел гром. Я воспринял его даже не ушами, а всем своим существом, как и легкое дрожание почвы под ногами.

Новак замер на полушаге.

— Что это? — Он с удивлением посмотрел вокруг себя.