Опоссум Шрёдингера. Смерть в мире животных

Сусана Монсо Опоссум Шрёдингера. Смерть в мире животных

Susana Monso

La zarigueya de Schrodinger

Como viven y entienden la muerte los animales

Plaza y Valdes Editores

Published by arrangements with Plaza y Valdes. All rights reserved. Translated by arrangement with Meucci Agency – Milan

Я посвящаю эту книгу Тоте. Тебе я обязана тем, кем являюсь.

Смерть прозаична. И если мы чувствуем потребность теоретизировать о ней, нужно делать это более прозаично.

Боб Плант

Предисловие

Ворон в одноименном стихотворении Эдгара Аллана По повторял: «Больше никогда»[1]. Можно предположить, что для осознания чьей-то смерти необходимо понимать идею, что этот человек больше никогда не вернется. Вы больше никогда не увидите его лицо. Больше никогда не услышите его голос. Вы больше никогда не будете вместе. По крайней мере в этой реальности.

Это сложная концепция. Фраза «больше никогда» подразумевает вечность. Умерший уже никогда, ни в какой момент времени к нам не вернется. «Больше никогда» значит «навсегда», а «навсегда» – это лишь один из способов обозначения вечности. Однако действительно ли для осмысления смерти необходимо понимание вечности? Кто из нас на самом деле понимает вечность? Это бесконечный промежуток времени, отделяющий покойного от его родных и друзей. Но кто из нас действительно понимает, что такое бесконечность? Вероятно, никто. Даже математики спорят о том, существует ли она вообще.

Значит ли это, что никто из нас, кроме, возможно, самых интеллектуально одаренных, не понимает, что такое смерть? Подобный вывод прозвучал бы странно. Все мы знаем, что такое смерть. Пожалуй, нам не нравится о ней размышлять. Некоторые философы утверждают, что с экзистенциальной точки зрения мы от нее бежим. Отказываемся ее принять. Пытаемся о ней не задумываться. Мы осознаем собственную смерть лишь как отдаленное во времени событие, которое случится в некий момент еще не определенного будущего. Однако если мы бежим от нее, то лишь потому, что в действительности на интуитивном уровне понимаем, что такое смерть, даже слишком хорошо, – утверждают те же философы.

Мы, люди, – сложные создания. Можно даже сказать, слишком сложные. И, конечно, мы склонны все усложнять. В этом философы идут дальше других. В руках некоторых из них философия становится искусством чрезмерного усложнения. Даже самой простой вещи они способны придать невообразимую, ненужную и в итоге неубедительную сложность. Философам следовало бы поучиться некоторой интеллектуальной скромности. За уроком можно обратиться, например, к тем, кто не страдает склонностью к таким грехам, а именно к животным.

В этой книге Сусана Монсo предлагает нам своевременный антидот от пресловутого стремления философов объяснять все максимально сложным образом. Способны ли животные осознать, что такое смерть? Трудно представить, как может быть иначе. В условиях дарвиновской борьбы за выживание существо, не понимающее, что такое смерть, оказалось бы в крайне невыгодном положении. Но, вероятно, животные способны понимать вечность или бесконечность не лучше, чем мы. Итак, что же они осознают, когда сталкиваются с феноменом смерти? Может ли ответ на этот вопрос пролить свет на то, что осознаем мы, люди, – тоже животные, – когда размышляем о смерти?

В книге представлена убедительная теория о том, как мы наряду с остальными животными воспринимаем смерть. К кому же обращаться, чтобы понять самих себя, – к философам или животным? Сусана Монсо, философ, и, безусловно, очень талантливый, предлагает аргументированный ответ: и к тем и к другим.

Марк Роулендс

Введение

В ноябре 2009 года в National Geographic опубликовали снимок, который привлек внимание как обычных читателей, так и ученых. На нем была запечатлена Дороти – самка шимпанзе возрастом более сорока лет, лежащая на тележке, которую везут двое людей. На заднем плане за оградой сгрудились шестнадцать шимпанзе, каждый из которых пристально смотрит на подругу (см. илл. 1). Фотография многих удивила: Дороти на ней мертва, а сородичи, с которыми она провела последние восемь лет своей жизни в Центре спасения шимпанзе «Санага-Йонг» в Камеруне, будто бы собрались, чтобы проститься с ней.

Фотограф Моника Шупайдер, которая запечатлела этот момент, описывала его так: «Вообще шимпанзе не тихони. Они – существа коллективные, крикливые, шумные, и обычно у них относительно короткие периоды внимания. Однако они не могли оторвать от Дороти глаз, а их молчание говорило само за себя»[2]. Но о чем именно оно говорило? Возможно ли, что шимпанзе чувствовали нечто сродни горя, которое мы испытываем из-за смерти близкого нам человека? Могли ли они понять, что произошло с Дороти? Может быть, они знали, что рано или поздно это случится и с ними?