Опоздавшие

Дальше определенной черты пускали только пассажиров с билетами, и провожающие в плотном кольце багажа старались растянуть последние мгновения с любимыми, с которыми вновь встретятся не скоро, а может, и вовсе никогда.

Матери держали в ладонях лица сыновей, отцы приглаживали волосы дочкам, прощальные объятья мужей и жен сплющивали младенцев, посапывавших на материнских руках. Седая старуха в оборчатом чепце скинула с плеч шаль и укутала ею худенькую девочку лет девяти, не больше. Похоже, возрастных ограничений для пассажиров не существовало – пароходные компании смягчили правила, стремясь заполнить новые огромные корабли.

Девушка в очереди, стоявшая перед Брайди, была чуть старше ее, лет, наверное, двадцати. Темные волосы ее волнами ниспадали на бархатный воротник пальто. Она поцеловалась с заплаканным парнем, слезы которого ей, видимо, досаждали, потому что она мягко оттолкнула его рукой в перчатке:

– Ну будет! Ступай себе!

Не макинтош ли отца мелькнул в толпе провожающих? Нет, это кто-то чужой, знакомых, слава богу, никого.

Как же прав был Том, настаивая, чтобы они ехали вместе! Брайди сопротивлялась долго. Сперва план был иной. Казалось разумным, если Том уедет один, а после выпишет к себе Брайди. Но потом стало ясно: коли хотят быть вместе, ехать надо вдвоем. Пусть бегство не вполне соответствовало плану, зато сейчас они друг с другом, а это, конечно, самое главное.

Брайди не перенесла бы судьбы иных девушек, что разлучались с любимыми на долгие годы, а порой и навеки. Она не хотела ждать писем, Том был нужен рядом. Она любила его безоглядно. Познакомились они год назад на танцах. Когда твердой трезвой походкой в зал вошел аккуратно причесанный рыжий парень в нарядном твидовом пиджаке, многие девушки положили на него глаз, надеясь, что он пригласит их на танец. Брайди подумала, что такой красавец на нее и не глянет. Парень потанцевал с нахальными двойняшками Флаэрти и еще с какой-то девушкой, а потом направился к Брайди и Лиадан О’Каллаган, стоявшим возле чаши для пунша. Брайди решила, он нацелился на рослую смазливую Лиадан, чьи светлые волосы отнюдь не напоминали копну соломы, однако ее перехватил другой кавалер. Против ожидания, парень не развернулся обратно, но спросил Брайди, не желает ли девушка покружиться. Она зачем-то посмотрела на чашу, словно испрашивая разрешения, и в глазах парня запрыгали смешинки. Брайди не смогла определить цвет его глаз, только отметила очень длинные ресницы. И еще красивые ровные зубы, открывавшиеся в улыбке. За первым танцем последовал другой, и с той поры не было дня, чтоб они не увиделись хотя бы на минутку, чему очень удивились бы ее родители.

Повозкой из Килконли в Туам, потом автобусом до Голуэя, а затем долгая дорога в Дублин, когда, сидя рядышком на жестких вагонных скамьях, они по очереди присматривали за своим багажом. В ее клеенчатой сумке и его перехваченном ремнем чемодане было всё необходимое для начала новой жизни. Ночной паром доставил их из Дублина в Ливерпуль, и вновь они по очереди караулили вещи, бечевкой привязанные к багажной полке, хотя все равно не могли уснуть, чересчур взбудораженные картинами своего будущего. При мысли об открывающихся горизонтах у Брайди екало в животе. Они с Томом сделали то, о чем многие мечтали, но не могли осуществить, – отправились в Америку.

И только одно омрачало ее счастье: они лишены радости, доступной другим.

Отца Макгрори не оказалось на месте, хотя еще не было шести утра, когда они постучали в дверь его дома. Перед отъездом пара хотела обвенчаться. На стук явилась сварливая экономка в ночном чепце; кутаясь в накинутое на плечи одеяло и зевая, она сказала, что ночью за священником прислала повитуха, принимавшая роды. Они никак не ожидали, что не застанут настоятеля дома, хотя заранее не уведомили о визите, боясь, что он сочтет своим долгом оповестить родителей невесты. Отказать в венчании он не мог, поскольку пара была уже взрослая. На днях Брайди исполнилось шестнадцать, и согласия ее родителей не требовалось. И вот экономка миссис Таггарт захлопнула перед ними дверь.

Ужасно, что приходилось вернуться домой, но ничего другого не оставалось. Как пускаться в путь невенчанными? Однако Том ее обнял и сказал:

– Надо ехать, Брайди, иначе билеты пропадут.

Билеты прислал его брат, живший в городе Покипси. Казалось, драгоценные розовые прямоугольники просвечивают сквозь карман Томовой рубашки. Их цена равнялась его двухмесячному жалованью, которое он получал как подмастерье плотника, мистера Долларда. Но если отступить, через двадцать четыре часа они превратятся в никчемные бумажки.