Опознавательный знак

— Дядя их взрывом оглушил, — ответил за Рябинина Рустем по-казахски.

— Э, так нельзя, дорогой товарищ! — погрозил старик пальцем Рябинину. — Это запрещенный способ.

— Разве нельзя? — удивился экскаваторщик. — А я и не знал. Ну, больше не буду. Я ведь не рыбак, а просто из любопытства на реку пришел. Хочешь, подарю сома? На, бери. А мне куда его? Я — одинокий, холостяк.

Подарок раздобрил старика. Он, принимая тяжелого сома, еще раз покачал головой, поцокал языком, прищурив глаза.

— Хорош сом!

Взглянув на Рябинина, он сказал:

— А ты знаешь наш способ рыбной ловли? Мы травой рыбу умеем ловить.

— Каким образом? — удивился Корней Рябинин. — Рыба — не коза.

— А вот подожди немного…

Старик положил сома на горячий песок, прикрыл его несколькими пучками травы и вдруг исчез в кустах.

— Я знаю, что сейчас будет! — хвастливо сказал Рустем.

— Что? Что, Рустем? — пристал к нему Сергей.

— Увидишь!..

Старик вскоре возвратился. В руках у него были пучки светло-зеленой травы. На длинных, в палец толщиной, стеблях густо росли жирные мохнатые листья.

— Ты эту траву знаешь? — спросил старик, показывая зеленые пучки Рябинину.

— Нет.

— Это — медвежье ухо. Слыхал? Нет? Пойдем к реке.

Сделав несколько шагов, старик остановился и приказал ребятам:

— Идите вон к тому кусту. Там сейчас рыба всплывет. Ловите. Только не зевать!

Сергей и Рустем отошли метров на пятнадцать вниз по течению и стали ждать.

Старик разулся, высоко закатал штаны и с травой в руках пошел в воду. Когда вода была ему уже выше колен, он нагнулся, опустил руку с пучком травы в реку и стал бить травой о подводные камни.

Сквозь шум реки Рябинин услыхал радостный возглас ребят:

— Маринка! Во какая!

Ребята выхватили из воды плывущую кверху брюхом рыбу и выкинули ее на берег.

А старик, словно шаман, все потряхивал рукой, опущенной в студеную воду.

Наконец, он поднялся и вышел на берег, сказав:

— Не могу больше. Руку ломит — вода холодная, а то бы еще поймали.

Он позвал Рябинина посмотреть улов. На песке била хвостом и подскакивала довольно крупная маринка.

— Вот как мы умеем ловить! — сказал старик. — Без шума, без грома и быстро. Эта трава у нас называется «смерть рыбам». Только такой способ ловли тоже запрещен.

— Что же ты делал с рыбой, старик? — спросил Рябинин.

— А ничего не делал. От сока травы рыба засыпает. И бери ее сонную. А теперь она проснулась. Вот и все.

Пойманную маринку старик отдал ребятам. Себе взял сома, подаренного Корнеем Рябининым.

Домой возвращались вчетвером. Старик с удивительной легкостью взбирался по крутой тропе. Рябинин пыхтел, но шел вслед за стариком. Ребята поотстали.

— А скажи, Рустем, почему он часы в руках держал?

— Кто? — не понял Рустем.

— Дядя Корней. Он ведь с часами бежал. Зачем? Может, засекал, сколько таз со взрывчаткой проплывет, а?

Рустем пожал плечами. «В самом деле, — подумал он, — почему он глядел на часы?»

— Тут главное — наблюдательность, — сказал Сергей. — Ты заметил, что у него из кармана брюк торчало?

— Нет.

— А я видел. Бикфордов шнур.

— Ну и что?

— Конечно, он рыбу глушит…

Чрезвычайное происшествие

Все дни после памятного разговора с Рябининым Константин Медведкин ходил хмурый и неразговорчивый. Товарищи по работе спрашивали, не заболел ли он, не случилось ли какого несчастья в семье. Медведкин отвечал отрицательно и в объяснения не пускался.

Джура Саналиев, улучив момент, взял Медведкина под руку и участливо спросил:

— В чем дело, Константин Ильич? Вижу: настроение у вас какое-то неважное. Что случилось? Может быть, сумеем помочь?

— Отстаньте вы от меня! — вдруг вспылил Медведкин. — Пристали все, как с ножом. Что за дело вам до моего настроения?

Саналиев, не ожидавший такого оборота дела, опешил.

— Что же вы кричите? Можно и спокойно.

А Медведкин уже, ссутулясь, пошел прочь.

Саналиев пожал плечами. Разговор не удался.

И на другой день на работе Медведкин заметно волновался. Останавливал машину, долго копался в моторе.

Во время одной из таких остановок к Медведкину подошел машинист соседнего экскаватора Карим Абдуллаев.

— Что, не тянет? — спросил он, кивая на мотор.

— Не тянет, будь оно проклято! — сердито ответил Медведкин. — Дали мне машину, нечего сказать! То чихает, то кашляет, а то и совсем не дышит.

— Я тебе хотел сказать, — заметил Абдуллаев. — Ночью кто-то был возле твоей машины.

— Ночью?

— Да. Я дежурил. Ну, немножко задремал. А когда открыл глаза, увидел: от твоей машины кто-то пошел.

Медведкин заволновался:

— Так что же ты молчишь? Тут может быть вредительство, а ты рот разинул! Ступай, сейчас же доложи Саналиеву. Живо! И скажи ему: Медведкин прекратил работу, опасается поломки машины.

Вскоре Джура Саналиев торопливо подошел к экскаватору Медведкина.

— Что, авария? — спросил он с тревогой.

— Еще, вроде, нет. Но боюсь, что будет. Видно, кто-то копался в машине. Мало ли что можно сделать! Например, в картер песку насыпать. Или еще что…

Медведкин продолжал копаться в моторе. Он отодвинул крышку масляного бака и, запустив туда руку, стал шарить по дну. Рука его нащупала что-то мягкое и скользкое. Медведкин вынул из бака тряпку, блестящую от масла.