Оппенгеймер. Альтернатива

– Доктор Теллер готов вас принять.

Оппи встал, сглотнул и направился во внутреннее святилище. Он несколько раз видел Теллера после тех слушаний в Совете по благонадежности, но не наедине, всегда в чьем-то еще присутствии. Войдя в отделанный деревянными панелями кабинет, он заговорил, постаравшись вложить в голос как можно больше тепла:

– Эдвард! Очень рад вас видеть!

Теллер встал, обогнул большой заваленный стол и направился к нему навстречу.

– Роберт, – сказал он. Не Оппи. – Надеюсь, у вас все в порядке?

Оппенгеймер кашлянул и ответил:

– Да.

– А как Китти?

Оппи опустил взгляд. Накануне его поездки сюда они с Китти поссорились. В пьяном гневе она обвинила его в том, что он едет в Ливермор не потому, что ему нужно побеседовать с Теллером, а чтобы увидеть ее – «ее», – Джин, которая когда-то жила неподалеку. Но Джин уже четырнадцать лет как умерла. Когда Оппи, как ему показалось, мягко указал на это Китти, она швырнула в него стакан.

– У нее все хорошо, – сказал Оппи. – А как Мици?

– У нее тоже все в порядке. Она, естественно, передает вам наилучшие пожелания. – Естественно.

– Очень мило с ее стороны.

Молчание. Теллер оглядел Оппенгеймера с головы до ног и сказал совсем иным тоном:

– Ну, со светскими любезностями покончено. Роберт, какого черта вам нужно?

* * *

– Итак, если позволите, я попытаюсь подвести итог, – сказал Теллер своим тяжелым низким голосом, каждый слог которого отдавался рокотом. – Вы считаете, что для доставки людей с Земли на Марс лучше будет использовать не химические ракеты фон Брауна, а конструкцию «Орион»?

– Да, – ответил Оппенгеймер.

– А «Орион» основан на том, что из его кормы будет выбрасываться множество бомб реакции синтеза, которые будут приводить ракету в движение воздействием ударной силы на металлическую плиту?

– Да.

– И для перемещения космического корабля на межпланетные расстояния потребуются тысячи бомб реакции синтеза?

– Совершенно верно.

– Значит, ключ к спасению человечества – это…

– Да? – заполнил паузу Оппи, ожидая, что венгр закончит фразу.

– Нет уж, я предпочитаю, чтобы вы договорили все до конца. Ключ к спасению человечества – это…

Оппи моргнул:

– …бомба реакции ядерного синтеза.

– Известная также, как…

Оппи скрестил и распрямил ноги.

– Термоядерная водородная бомба.

– Именуемая в научном обиходе…

– Супербомба.

– Супербомба! – согласился Теллер. – Та самая супербомба, которой вы, как сказали мне после Хиросимы, никогда не будете заниматься. Та самая бомба, разработке которой вы всячески препятствуете уже десять лет. Та самая бомба, совершенствованию которой я посвятил всю свою карьеру.

Оппи глубоко затянулся трубкой и медленно выпустил дым.

– Эд, ваша ирония ускользает от меня.

– Ирония! – взбешенно выкрикнул Теллер. – Ирония, говорите? Я уже четыре года, с того самого проклятого расследования по вашей благонадежности, хожу в отверженных!

– Эд, я пожал вам руку.

– Вы – да. Но не Кристи! Не Раби! Не десятки других! Вы лгали правительству и кто вы теперь? Мученик! А я сказал правду, и меня подвергли остракизму.

– Я понимаю, как вы…

– Нет! – рявкнул Теллер. – Не смейте говорить, будто понимаете, что я чувствую. Вы на это не способны. Вы родились в благополучии и богатстве здесь, в Соединенных Штатах! А я трижды оказывался в изгнании! В восемнадцать лет – совсем мальчиком – мальчиком с одной ногой! – я вынужден был бежать из дома, из Венгрии, потому что там еврею нечего было и мечтать о научной карьере. А потом, в тридцать третьем, мне пришлось бежать из Германии, от нацистов, от Гитлера. А вы все это время жили тут в уюте, заигрывали с коммунистами и спали с чужими женами. А потом из-за того, что вы потребовали слушаний в Совете по благонадежности, зная, что неоднократно лгали, я оказался практически изгнанным из мира физиков!

– Эдвард, вы…

– Несправедлив? Ну, Оппи, скажите, каково это на вкус? Ирония, да? И теперь вам понадобилась моя помощь!

– Ваша помощь нужна – необходима! – миру. И, между прочим, вы…

– Что?

– Нет, ничего.

– Скажите.

Оппи молчал.

– Говорите! – заорал Теллер.

– Ладно, черт с вами. В прошлый раз, когда мир был в опасности – во время Второй мировой войны, – вы предпочли отсидеться. Нам нужна была атомная бомба, а вы не захотели помогать этой работе. Я нянчился с вами в Лос-Аламосе, предоставил возможность заниматься своим собственным проектом и…

– И теперь этот проект оказался ключом к спасению человечества, да? Так?

Оппи глубоко вздохнул и с шумом выдохнул.

– Так, – кротко сказал он.

– Ну, в таком случае, – сказал Теллер, – чтобы я принял участие во всем этом, вы должны восстановить мою репутацию.

– Эд, вы знаете, что у меня нет для этого возможностей.

– Еще как есть! Что вы придумали к семидесятилетию Эйнштейна?