Оппенгеймер. Триумф и трагедия Американского Прометея

В январе 1942 года Роберта привела в восторг новость о возможном назначении руководителем группы исследования быстрых нейтронов в Беркли, что он считал критически важным этапом проекта. Оппенгеймер «в любом случае будет огромным приобретением, — убеждал Лоуренс Конанта. — Он объединяет в себе проницательное видение теоретических аспектов всей программы с солидным здравомыслием, которого некоторым дирекциям подчас не хватает…» В мае Оппенгеймер был официально включен в состав S-1 и назначен заведовать изучением быстрых нейтронов, получив любопытный титул — «координатор быстрого разрыва». Он немедленно приступил к организации сверхсекретного летнего семинара с участием ведущих физиков, призванного рассчитать устройство атомной бомбы в общих чертах. Первым в списке приглашенных значился Ханс Бете, которому на тот момент исполнилось тридцать шесть лет. Родившийся в Германии Бете бежал из Европы в 1935 году и поступил на работу в Корнеллский университет, где в 1937 году получил должность профессора физики. Оппенгеймер настолько горел желанием привлечь Бете в свою группу, что призвал на помощь старшего физика-теоретика Гарварда Джона Х. Ван Флека. Он сказал Ван Флеку, что «пробудить у Бете интерес можно, внушив ему благоговение перед размахом стоящих перед нами задач». В то время Бете работал над военным применением радиолокации и считал этот проект более практичным, чем что-либо, связанное с ядерной физикой. Его все же удалось убедить провести лето в Беркли. Получилось привлечь и Эдварда Теллера, физика венгерского происхождения, преподававшего в столичном Университете Джорджа Вашингтона. Место в группе получили также швейцарские друзья Оппенгеймера — Феликс Блох из Стэнфордского университета и Эмиль Конопинский из Университета Индианы. Оппенгеймер также пригласил Роберта Сербера и несколько своих бывших учеников. Входивших в маленькую группу выдающихся физиков он называл «светилами».

Вскоре после назначения координатором быстрого разрыва Оппенгеймер попросил Сербера стать его заместителем, и к началу мая 1942 года он и Шарлотта свили гнездо в комнате над гаражом Оппи в Игл-Хилл. Роберт считал Сербера близким другом. После того как Сербер перешел в Иллинойсский университет в Эрбане, они переписывались почти каждое воскресенье[14]. За несколько месяцев Сербер стал тенью Оппи, его стенографистом и распорядителем. «Мы проводили вместе почти все время, — вспоминал Сербер. — Для разговоров у него имелись два человека — Китти и я».

Летний семинар 1942 года проходил в северо-западной части четвертого мансардного этажа корпуса «Леконт-холл» прямо над расположенным двумя этажами ниже кабинетом Оппенгеймера. В двух комнатах имелись застекленные двери, выходившие на балкон, поэтому из соображений безопасности весь балкон обтянули сеткой из толстой проволоки. Единственный ключ от помещения Оппенгеймер держал у себя. Однажды Джо Вайнберг, сидя в кабинете на мансарде с Оппенгеймером и другими учеными, наблюдал следующую сцену. В разговорах возникла пауза, и Оппи вдруг воскликнул: «Ой, смотрите-ка!» — и указал на отбрасываемую солнцем на бумаги тень от проволочной сетки. «На мгновение, — сказал Вайнберг, — все мы сделались в клеточку от тени». «Жуть, — подумал Вайнберг, — нас как будто посадили в символическую клетку».

По прошествии нескольких недель «светила» по достоинству оценили талант Оппи как организатора и докладчика. «На посту руководителя, — писал позже Эдвард Теллер, — Оппенгеймер демонстрировал тонкий, уверенный, неформальный подход. Я не знаю, откуда у него взялись такие способности обращаться с людьми. Даже те, кто хорошо его знал, удивлялись». Бете вторил ему: «Он сразу же вникал в суть задачи — нередко ухватывал всю задачу разом по единственной фразе. Кстати, трудности в общении с людьми возникали еще и потому, что он считал, будто все имели его способности».

Толчок обсуждению дал анализ взрыва на груженном боеприпасами корабле, который по халатности произошел в 1917 году в Галифаксе, канадской провинции Новая Шотландия. В результате трагического инцидента 5000 тонн тротила снесли две с половиной квадратных мили городских построек в деловом центре Галифакса, погибло 4000 человек. Ученые быстро установили, что оружие, основанное на делении ядра атома урана, по своей мощности превзошло бы взрыв в Галифаксе в два-три раза.