Оппозиция: выбор есть

С. К.-М. Налицо прежде всего кризис левого движения как часть общего мировоззренческого, культурного кризиса, который усугубляется – подчеркну: не порожден, а усугубляется, – социально-экономическим кризисом. В 80-е годы этот кризис вошел в открытую стадию, а до того существовал и развивался скрыто. После того, как в 50-е годы мы завершили послевоенное восстановление экономики, все внутренние трещины советского общества, до того сжатые внешним давлением, начали проявляться всё более открыто. А поскольку идеи социальной справедливости и братства народов лежали в основе официальной идеологии, все мировоззренческие противоречия неизбежно нацеливались на эти главные устои советского общества. Потому что все диссиденты естественным логическим путем доходили до них и в них упирались. Поэтому когда кризис вступил в свою последнюю, открытую фазу – фазу «перестройки» и «реформ», националистические и либеральные настроения стали ведущими, причем в России – с акцентом на либерализм, а в других республиках – с акцентом на местный национализм и сепаратизм. Всё это говорит о глубоком расколе общества, который касается не политических или идейных, а более фундаментальных, мировоззренческих его основ. Понимания того, что такое человек, что такое мир, что такое собственность и так далее. Поэтому у нас на одной стороне баррикад могут оказаться люди, настолько разные по своим идейно-политическимпозициям, что это западнически мыслящим либералам кажется противоречащим чуть ли не основам мироздания – вспомним хотя бы гайдаровских «красно-коричневых», когда он объяснял расстрел Дома Советов в октябре 1993 года. Между тем ни красных, ни коричневых как таковых среди сторонников Верховного Совета, если вы помните, не было. Там были самые разные честные люди, вставшие на защиту попираемыхй «демократами» принципов социальной справедливости и человеческого достоинства.

И в то же время есть искренние коммунисты, которые сегодня являются врагами того общества, которое реально обеспечивало исполнение принципов социальной справедливости. Для них советский эксперимент остается неприемлемым и «закономерно» уничтоженным самим ходом исторического развития человеческой цивилизации. Потому что по Марксу в отсталой России социалистической революции состояться не могло, а значит, в СССР социализма не было, а был тоталитаризм, патерналистский государственный капитализм и т.п.

«ЗАВТРА». Вы считаете подобную точку зрения распространенной в коммунистической среде?

С. К.-М. Дело не в численности. Я считаю ее влиятельной, поскольку так думают многие теоретики, авторитетные в университетской, вузовской среде, они ее целенаправленно отстаивают и пропагандируют на научных конференциях, в том числе международных, читают лекции студентам, ведут кружки и дискуссионные клубы, тем самым формируя общественное сознание если не сегодняшнего, то завтрашнего дня. Возможно, самым известным представителем этого направления выступает у нас профессор МГУ Александр Бузгалин. Видный общественный деятель, издает журнал «Альтенативы», по своим взглядам несомненный левый, коммунист и столь же несомненный антисоветчик. Или вот профессор А.П.Бутенко – не просто антисоветчик, но и ярко выраженный антигосударственник.

«ЗАВТРА». Тоже левый в западном смысле?

С. К.-М. Да. А у нас большинство населения пока воспринимает советский социализм вовсе не в качестве исторически нежизнеспособного мутанта, а как реальную и вполне успешную попытку построить общество социальной справедливости, общество, которое защищало нас от очень многих смертельных угроз. Ведь первая задача любого общества – это сохраниться, обезопасить себя для воспроизводства собственной жизни. Особенно по отношению к сверхагрессивному западному обществу, которое всегда пыталось превратить в свою периферию всех, кто с ним соприкоснулся. Царский режим, кстати, потерял свою легитимность во многом потому, что он к началу ХХ века с этой задачей явно не справлялся. Западный капитал проник в нашу финансовую систему и подмял ее под себя, западный капитал контролировал большую часть производственных активов страны и, что весьма важно, торговлю, в том числе торговлю хлебом. Им ничего не стоило создать в любом районе страны голод, лишить людей тепла и средств к существованию. Россия при Николае II защититься от дальнейшей агрессии Запада традиционными способами уже не могла, ее в буквальном смысле этого слова держали за горло, что показала история Февральской революции.