Оправа для бездны

— Боюсь, — кивнул хозяин, и Марик вдруг понял, что под маской радушия и суеты скрывается хитрый и многое повидавший человек. — Только мой страх никого не цепляет. Я боюсь отдельно от прочих, а совсем невмоготу станет — на берег моря не побегу: к чему крабов человечиной кормить, — в горы я уйду. Жить там нельзя, а отсидеться можно. Я слышал, хенны не очень горы жалуют. Вы-то зачем интересуетесь?

— У тебя рептские стражники на ступенях сидят, — подмигнула хозяину Кессаа.

— А как же без охраны? — изобразил тот улыбку. — И еще найдутся стражники. Деревенька у нас маленькая, а ведь тут раньше предел рептских земель был. Кто меня еще защитит, кроме стражи? Вы есть-то будете, а то уж одних разговоров на серебряный набежало.

— Дорого слово ценишь, — кивнула Кессаа и вдруг легко поднялась с места. — Помощь мне нужна, добрый человек. Со стражей ты дружен — значит, и она дружна с тобой. Где все эти несчастные, что пыль поднимают да на кушанья твои не зарятся, ярлыки выправляют? Или же всякому в Ройту дорога открыта?

— В слободку всякому, в нижний город — тому, кто почище, в верхний — по ярлычку, а уж в крепость и ярлычок не поможет пробраться, — замелькал глазками хозяин. — Только ведь в таком обороте серебро не звенит, а постукивает. Тут другой звон нужен.

— Не нужно мне в крепость, — улыбнулась Кессаа. — А вот жить я привыкла в хорошей гостинице. Пойдем-ка, любезный, к тебе. Я там и растолкую все подробней, и тебя послушаю, и позвенеть на твой вкус попробую.

— Ну вот, — раздраженно прошипел Насьта, едва Кессаа ушла вслед за неприятным хозяином заведения. — Лишних вопросов задавать нельзя, а сидеть за пустым столом и дышать, словно пара ноздрей при сильном насморке, можно. А если сейчас девку нашу на куски за той дверью режут да в варево подорожное закладывают?

— Брось, — протянул Марик. — Я б почуял.

— Вот еще чуялка нашелся! — завертел головой Насьта. — Ты посмотри, к нам, похоже, один из едоков идет. Ну что, будем дураков изображать или обморочными прикидываться?

— Друзья мои!

Подкатившийся к их столу невысокий, но чрезмерно полный репт вытер сальные губы платком и засунул его в запах явно дорогого костюма. По крайней мере, у Марика в глазах зарябило от сверкающих застежек и витых шнуровок.

— Друзья мои! Не назовете ли вы имя своей прекрасной спутницы?

— Не назовем, — после утомительно долгой паузы наконец выдавил из себя по-рептски Марик.

— Красота стоит денег, — нахмурился толстяк, сморщил маленький носик, моргнул крохотными глазками, вытянул губы и звякнул кошелем, подвешенным на изящном поясе. — Большая красота стоит больших денег. Клянусь, что я никогда не видел столь прекрасной девы, как та, честь сопровождать которую вы имеете.

— И что? — не понял Марик, с тоской покосившись за дверь, за которой скрылась Кессаа.

— Заведение дядюшки Брага в верхнем городе будет счастливо предоставить ей и кров, и защиту, — расплылся в улыбке толстяк и выложил на стол серебряную пластинку с тонкими рунами. — Передайте это ей.

— А если… — начал Марик.

— А если она не согласится, имейте в виду, что ваша личная помощь в успехе гостеприимства дядюшки Брага может составить больше десяти золотых монет. Третий дом от набережной на Крабовой улице.

Вслед за этим толстяк негромко свистнул, и трое из оставшихся за столом четверых мужчин поднялись и последовали за ним к выходу. Каждый из них превосходил Марика и весом, да и ростом, а их движения говорили о том, что эта тяжесть нисколько их не утомляла. На спинах неизвестных висели мечи.

— Чего он хотел? — раздраженно прошептал Насьта, разглядывая серебряную пластинку. — Что тут начерчено?

— Это рептские письмена, — почесал Марик нос. — Я не умею их читать. Мне показалось, что толстяк предлагал Кессаа какую-то работу. Что она должна делать, я не понял, но, если мы пойдем с ней, нам будут платить по десять золотых. На двоих, — добавил Марик и с сомнением кашлянул. — Или каждому. Интересно, за какой срок? Я ведь мог бы так купить себе меч!

— Ремини не будут работать на рептов! — отрезал Насьта.

— Про тебя этот толстяк ничего не говорил, — успокоил приятеля Марик. — Да и я вроде бы уже нанят. Так что передадим все Кессаа и будем помалкивать, как нам она и велела.

— Помалкивать иногда полезно, — вдруг раздался глухой голос над плечом Марика. — Сидите, — придержал баль за плечо последний посетитель постоялого двора. — Я не собираюсь нанимать вас на работу или расспрашивать о чем-то. Скажу только одно: чаще оборачивайтесь вокруг себя да поменьше болтайте. А хозяйке растолкуйте три вещи. Первое — колдовство без особого ярлыка в пределах Репты запрещено и карается строго даже в это неспокойное время. Да-да, — похлопал по плечу Марика незнакомец. — И отворот чуткого уха, как бы он ни был безобиден, тоже. Рептские колдуны сейчас почти поголовно стоят среди стражников!

Марик медленно повернулся, поднял глаза и вздрогнул: незнакомец был слеп. Уродливые белесые бельма перекрывали его зрачки, и он словно почувствовал взгляд Марика, потому что криво усмехнулся и снова похлопал по плечу баль костлявой рукой.