Оправа для бездны

— Тот дом, о котором говорил слепец, — прошептала Кессаа. — Боюсь, нам придется воспользоваться помощью известного целителя. В море лютуют пираты. Дальше десяти лиг от Ройты никто из рептов не ходит, а те, кто ходит, сами похожи на пиратов. Попасть же на скирскую ладью можно, только если присягнуть на службу Седду Креча или получить ярлык вот из этого дома.

— Так, может, лучше присягнуть? — с опаской прошептал Насьта.

Марик поежился: серое здание действительно казалось пропитанным опасностью.

— Клятвами разбрасываться не стоит, — улыбнулась Кессаа и шагнула к ступеням. — Попробуем послушаться слепца.

На громкий стук из-за деревянной двери никто не отозвался. Наконец Марик не выдержал и потянул дверь на себя. Она открылась с легким скрипом.

— Никого нет, — удивленно сообщил Насьта, но Кессаа решительно перешагнула через порог:

— Пошли.

Они миновали длинный пустынный коридор, толкнули еще одну дверь и оказались в зале без окон, освещенном лампами и заставленном курительницами. У высокого стола спиной к вошедшим стоял человек. Богато украшенный плащ свисал с безвольно опущенных плеч. Седые волосы спускались редкими прядями на спину. Марик поморщился, сбросил на пол тяжелый мешок, стиснул древко глевии. Сладковатый дым лез в ноздри, вызывая странную головную боль. Кессаа ухватила Марика за локоть — и тут же тяжелая дверь захлопнулась за их спиной.

— Гуринг? — прохрипела сайдка.

— Он самый, дорогая моя, — обернулся с хищной улыбкой старик.

Глава 6 Бегство

— Ты ничего не сможешь сделать со мной! — воскликнула Кессаа, упав на колено. — Я справлюсь!

— Может быть, — кивнул старик, сверкнув глазами в сторону ее спутников. — Но не теперь. В прошлый раз у тебя было достаточно времени, теперь его нет. И теперь я тебя отправлю глубже, чем в прошлый раз. Правда, как и тогда, ничего не имею против тебя. Ты вовсе не плохая девчонка! Это работа, понимаешь? Ты нужна Ирунгу! А мне нужны деньги.

— Я убью тебя, — скрипнула зубами Кессаа.

Она прикусила губу до крови, но все еще держалась, даже стоя на коленях.

— Попробуй, — усмехнулся Гуринг. — Хотя ты держишься молодцом! Только из этой ямы тебе самой уже не выбраться. Если я умру, ты там и останешься.

— Марик! — выдавил сквозь искривленные губы Насьта, который тоже упал на колени. — Убей его, это магия ремини!

— Она самая, маленький человек, вышедший, на свою беду, из леса, — согласился старик и с интересом обернулся к Марику. — А ты что стоишь? Ноги парализовало? Интересная реакция, подобной я еще не встречал!

Марик не ответил. У него ощутимо болела голова, но эта боль точно так же, как и магия, что стремилась добраться до его воли, странным образом не проникала внутрь тела. Она словно облизывала кожу, обжигала ее. Гораздо важнее были эти слова: «Если я умру, ты там и останешься».

— Ну? — почти вплотную подошел к баль Гуринг. — Ты что стоишь?

— Убей его! — прохрипел Насьта, изгибаясь в судорогах на полу. — Я вытащу Кессаа!

— Убей, — усмехнулся Гуринг. — И Кессаа останется зачарованной навсегда.

Кессаа обвисла на правой руке Марика плетью, Насьта уже кричал что-то нечленораздельное, но баль все еще не мог двинуться с места. Магия, обжигающая его кожу, так и не смогла проникнуть внутрь, но и снаружи она облепила тело прочной скорлупой.

— Крепыш, — похвалил стойкость баль Гуринг и приблизился почти к самому уху Марика. — Сейчас я сам тебя убью. К примеру, перережу тебе глотку. К счастью, слепой Рох, несмотря на собственную никчемность, выполнил задачу до конца, даже не подозревая о сути. Полсотни колдунов разной степени я отправил в Скир, но уж и не надеялся, что поймаю в сети нужную девчонку. Ах, Мэйла, я же говорил, что успею первым? Сколько травы я перевел, чтобы курительницы не переставали дымить! Спасибо тебе, парень, что уберег девчонку в дороге. За это я убью тебя быстро. И без всякой магии. Понимаешь, дым сам по себе ничего не значит. Он всего лишь выполняет мою волю. Я могу дышать им, сколько хочу, вовсе не принимая противоядия. А вот девчонку жалко. Я когда-то даже привязался к ней!

Он говорил и говорил, глядя в глаза Марику, и тот чувствовал, что ворожба продолжается, что новые порции магии окутывают его тело, скорлупа утолщается, превращаясь в панцирь, но голова остается ясной, а это явно не устраивало старика. В глубине его глаз плескалось раздражение и непонимание, и, пытаясь успокоить себя, он вытащил из-за пояса широкий нож и приблизил его лезвие к глазам Марика. Наверное, именно это баль и спасло. Марик увидел в отраженных бликах собственное окаменевшее лицо, а в следующее мгновение ударил старика левой рукой чуть выше ключиц.

Жизнь вылилась из Гуринга, как вино из распоротого меха. Глаза старика еще смотрели, но уже ничего не видели, когда маг осел грузным мешком бессильной плоти на пол. Он даже оказался неспособен на предсмертные судороги. Впрочем, Марика это уже не интересовало. Он опустился на колени и принял на руки безвольную Кессаа. Ее лицо было бледным, почти белым, но она явно оставалась жива.