Оправа для бездны

Она шагнула вперед, опустилась на колени рядом и, пока Марик млел от смешанного с запахом реки запаха женского тела, прижалась щекой к его щеке, зачем-то лизнула его в лоб, провела ладонью и удивленно вскрикнула.

— Что такое? — не понял Марик, выныривая из захлестнувшего его блаженства.

— Да ты сам… амулет, — восхищенно прошептала Кессаа. — И заряжаешь себя сам.

— Не понимаю. — Марик нахмурился.

— Смотри. — Она прошептала что-то в ладонь и резко ударила Марика по предплечью. Баль недоуменно вскрикнул, но тут же замер. На покрасневшей коже выделились черные знаки. Их было множество, буквы перемежались линиями и точками — казалось, что тысячи мелких червячков избороздили плоть Марика, словно он был дубовым грибом.

— Это Лируд, — отчего-то поторопился объяснить Марик. — Он накалывал эти… значки четыре года. Сказал, что они должны были меня защитить.

— На всем теле? — уточнила Кессаа.

— Да, — покраснел Марик.

— И как же ты это выдержал? — Кессаа смотрела на баль так, словно он только что выпил Ласку до самого дна.

— Ну не в один же день… — Марик сморщил гримасу. — Так, опухало немного, но мошкара больней кусает. Да и не видно же ничего, он какой-то древесный сок брал!

— Ты не понимаешь. — Кессаа удовлетворенно кивнула, словно непонятливость Марика все объясняла. — Чтобы я защитилась так, как ты, я должна была бы повесить на себя лучших амулетов столько, сколько не увезти на подводе, запряженной двумя лошадьми. Да и то… не была бы столь защищена. Но ни один человек не может выдержать той ворожбы, что на твоем теле. Она должна высосать тебя без остатка за полдня. А если тебе придется защищаться от могучего мага — и того раньше.

— Вряд ли, — отмахнулся Марик и встал на ноги. — Лируд бы такого не допустил. Он был… мудрым, хоть и старым. Да и я не столь слаб. Вон меня юррг зацепил, и хоть бы что!

— Юррг, — кивнула Кессаа, медленно обходя Марика. — И не в первый раз?

— Да, — согласился Марик, медленно поворачивая голову вслед за Кессаа. — Откуда знаешь?

— Догадалась, — прошептала Кессаа и раскрыла ладонь.

На крайних фалангах пальцев замерцали голубоватые огоньки, и вдруг из центра ладони выстрелила ветвистая молния и оплела колено Марика. Баль охнул, отпрыгнул в сторону, но уже через мгновение понял, что боли не ощутил, хотя тут же с подозрением стал осматривать подаренные Орой порты. Кессаа снова подошла к нему и как ни в чем не бывало поймала его лицо в ладони.

— Так, значит? — удивленно расширила она глаза. — Подпитываемся извне, но тварь живую не трогаем. Кровушку да силу у животинки не отсасываем. Довольствуемся лучами Аилле, ветром, огнем, водой, солью земли да соком древесным. Интересно. Боюсь, что мне нужно твою кольчужку невидимую по точечке разобрать!

— Ну не стоит заморачиваться, — покраснел Марик. — Никакой надобности…

— Как, ты говоришь, звали этого умельца? — сдвинула Кессаа брови.

— Он… умер, — буркнул Марик, которому начала надоедать быстрая, ослепительная, но холодная красавица. — Лирудом его звали.

— Я не знаю такого мага… — Кессаа с досадой прикусила губу. — А он был великим магом: я никого не знаю, кто бы мог сравниться с ним. Если только… сами боги? Сето, Сади или Сурра?

— Боги не умирают, — скривился в усмешке Марик. — Ну если сами не захотят. Нет, Лируд богом не был. Он даже не был великим. Он сам мне говорил, что великим суждено быть не всем. Он говорил, что не только шапка к голове подходить должна, но и шея, чтобы голову держать. И чем голова тяжелее, тем шея должна быть крепче. А уж если и шапка велика… Тут уж лучше вовсе без шеи… Вот только без шеи по сторонам смотреть трудно.

— Вероятно… — Она почему-то согласилась и отпустила его лицо.

Марик невольно отшатнулся и вспомнил:

— А еще говорили, что Лируд был учителем самого Эмучи!

— Все верно. — Кессаа словно говорила сама с собой. — Эмучи и написал мне, что ты придешь. И поможешь.

— Как написал? Когда? — Марика затрясло. — Он же уже больше четырех лет как мертв.

— Иногда он приходит сюда. — Кессаа постучала себя по лбу и рассмеялась так, что у Марика похолодело в груди. — И пишет у меня на руке. Видишь?

Она медленно оттянула к локтю рукав платья, и Марик увидел вычерченное багровыми сайдскими рунами слово «Суйка».

— Демон меня задери. — Во рту у Марика пересохло, потому что вспомнил похожие буквы на руке Лируда. — Это вытравлено? Или выжжено?

— Спроси Ору, — опустила рукав Кессаа, глядя на Марика исподлобья. — Как-то по моей просьбе она караулила мой сон и видела, как буквы сами появляются на руке.

— Почему? — прошептал Марик омертвевшими губами. — Почему же он просто не скажет тебе, чего ему надо?

— Он не может говорить. — Кессаа смотрела в глаза Марику, не отрываясь, и ее взгляд казался баль взглядом безумной. — Сайды зашили ему рот перед казнью. Он и пишет-то неровно. Посмотри, как разъезжаются буквы. Трудно написать ровно левой рукой, да еще обрубком левой руки.

— Почему же левой? — почти прохрипел Марик.

— Потому что правой он держит собственную голову, — отрезала Кессаа.

Глава 8 Совет