Оправдание

− Со мной, то есть, − с натянутой улыбкой подхватил парень, − я как раз заходил в дом за телефоном. Зашел, вынул из розетки телефон. Заглянул в комнату, где должен был находиться Коля. Он там и был, лежал на кушетке. Я негромко крикнул: «Эй, ты чего куксишься, компанию подводишь, пойдем к нам». Он отвернулся к стене, сказал то же что и Юле, одно слово «Нет».

− А свет в комнате горел?

− Нет. На кухне, где у меня телефон заряжался, горел, в прихожей тоже горел, а в комнате- нет.

− Вы к нему близко не подходили? — спросил я под влиянием мелькнувшей у меня абсурдной мысли. — Вы вообще уверены, что это был Коля Абрамов?

Миша, а вслед за ним и Юля, посмотрели на меня как на сумасшедшего. Очевидно, им моя идея действительно показалась идиотской.

− Конечно, Коля, кто же еще, − уверенно сказал Миша, − голос ведь его был.

− А разве голос не показался вам странным? Он не был хриплым, сиплым, простуженным, слишком высоким или слишком низким?

− Нет, − покачал головой парень, − ничего такого я не заметил. А вы что хотите сказать-то? Что это был настоящий убийца? А для чего бы ему прикидываться Колей? И где же, в таком случае, был сам Коля?

Если бы у меня были ответы на эти вопросы… Нет, я в тот момент вовсе не считал, что Юля с Мишей разговаривали с настоящим убийцей. Я просто допустил такую теоретическую возможность. Не из тех я людей, которые бывают абсолютно уверены. Я из тех людей, которые допускают возможность и сомневаются… Вот в словах мальчика Миши и девочки Юли я почему-то сомневался. Несмотря на всю согласованность их объяснений, кое-что мешало мне им верить. Может быть, неестественные интонации, неуместные паузы между словами? Отсутствие жестикуляции? А может быть, какая-то чрезмерная простота их рассказа? Ведь если двое людей заранее договариваются совместно лгать, то о чем они должны позаботиться? О том, чтоб не запутаться в мелочах. А для этого мелочей вообще не должно быть в их рассказах, или их должно быть очень мало. Вот в словах Юли и Миши их реально мало.

− Вы давно знакомы? — задал я вопрос, намеренно не связанный с предыдущими.

− С первого курса, − ответил Миша. — Скоро пять лет будет.

− А близкие отношения у вас давно?

− Если уж вам это так нужно знать, отвечу: примерно с прошлой зимы. Да, точно, с того дня как мы окончание зимней сессии отмечали…

− С Настей Трофимовой вы оба дружите?

− Ну, вообще-то подругой Насти с первого курса была я, − ответила Юля, − а когда Миша стал моим молодым человеком, нас все уже рассматривали как единое целое. То есть, например, если приглашали на какой-то праздник, то обоих. Вот и к Насте на день рождения вместе ходили…

− А как вы к ее молодому человеку относились?

Задавая вопрос, я смотрел на Юлю, но ответить почему-то поспешил за нее Миша:

− К Коле-то? Нормально. Если вы имеете в виду ту гадость, которую он ей подкинул в позапрошлом году, так это ведь касается только самой Насти. Если она сочла возможным его простить и снова с ним сблизиться, так нам-то какое дело? Лично мне он большим другом не был, но общались нормально.

− А вы, Юля? — я опять перевел взгляд на девушку. — Вы как относились к человеку, который столь некрасиво поступил с вашей подругой?

− Я тоже думаю так, как Миша сейчас сказал, − медленно ответила Назарова. — Все, что между ними происходило, только их и касается. Мне вообще фиолетово было.

В ее карих глазах сверкнул мимолетный огонек, давший мне основания думать, что на самом деле ей было далеко не все равно. Чего-то эта девушка не договаривает. Да и ее молодой человек тоже.

− Ладно, молодые люди, время уже половина первого, а в пять часов нам всем следует быть на берегу Радужного, − подытожил я, поднимаясь, − не забыли?

− Не забыли, нам еще вчера сообщили, что сегодня будет проводиться следственный эксперимент на месте преступления. Мы приедем к пяти. С Максом Трофимовым уже договорились, он нас отвезет.

Обычно я люблю поправлять неточности, допускаемые моими собеседниками, но сейчас не стал объяснять парню разницу между проверкой показаний на месте и следственным экспериментом. Разница есть, и существенная, но даже студенты юридических факультетов не всегда могут ее просто и доходчиво объяснить на экзамене. Зато я задал другой вопрос:

− Кто убил Колю Абрамова? Вот вы, Юля, как считаете?

− А разве непонятно? Трофимова его и убила.

Ответ был настолько уверенным и безапелляционным, что я даже удивился. Обычно лучшие подруги так себя не ведут.

− Вы так говорите только потому что она арестована?

− Вовсе нет, − недовольно ответила Юля, − просто никто, кроме нее, и не мог убить. Мы ж вам сейчас все по полочкам разложили, все обрисовали, как было. Мы оба вернулись на берег, и Трофимова почти сразу же пошла в дом, и там будто бы нашла труп Коли. Кто ж его убил за эти две минуты, да так, что мы ничего не видели и не слышали?

А вот теперь уже идет явное несоответствие… И брат Насти, и Аркадий Завитаев говорили, что временной промежуток между возвращением Миши с Юлей и уходом Насти был хоть и коротким, но все же не двухминутным. От пяти до десяти минут прошло, так точнее будет.