Оправдание невиновных

— Мне очень жаль, — повторила психологиня. — Извини, Майя.

— Принято, — кивнула та, и Арина опять восхитилась племяшкой: в подобной ситуации другая, к примеру, эта вот сердитая фея наверняка воспользовалась бы возможностью потоптаться на поверженном противнике. А Майка — молодец. Хотя пришлось ей сегодня несладко. Стойкий оловянный солдатик.

— Прости, Арин, — вздохнула девочка, когда они уже шли в сторону дома.

— Боже, Майка, за что?

— Ну… сама не справилась, шум подняла, кинулась тебя звать, — она с размаху пнула подвернувшуюся льдышку.

— Ты, знаешь, лишнего-то на себя не бери, угу? А если ты увидишь пожар? Сама тушить кинешься или пожарных вызовешь?

— Так то пожар… — протянула Майка, но в голосе уже появилось что-то похожее на сомнение.

— Сегодня был вполне пожар, — Арина старалась, чтобы ее собственный голос звучал максимально спокойно. — Ты изумительно справилась. Я, честно, тобой восхищалась.

— Было бы чем…

— И было, и есть. Что же до шума, который ты якобы подняла, не забывай, это просто моя работа.

— Но ведь твоя работа — ловить злодеев.

— Иногда, чтобы поймать злодея, приходится для начала очистить от подозрений невиновного.

— А разве… Разве бывает…

— Не надо, Май, — перебила Арина. — Все ты понимаешь. В школе тоже не должно бы происходит ничего такого, как сегодня. Но — случается. И судебная система не всегда безупречна, иногда она дает сбои. Но, — Арина даже остановилась, чтобы повернуться к племяннице лицом к лицу. — Сегодняшняя ошибка твоей Мирабель Леонтьевны не основание отменять должность школьного психолога. Ошибки бывают всегда и везде, это проблема любых сложных систем. И уж тем более тех, которые работают на человеческом факторе.

— Как с прививками? Ну помнишь, когда нам эту, как ее, бэцэжэ кололи, а Жанкина мамочка прибежала в школу скандалить, чтоб от ее деточки отстали, потому что от прививок даунами становятся и вообще от них сплошные осложнения и никакой пользы. Ты мне объясняла, что осложнения бывают — в одном случае на миллион, ну или на сто тысяч, не помню, а если прививок не будет, болеть будут все. Или половина.

— Похоже, — засмеялась Арина. — Прививки, судебная система или хотя бы правила поведения за столом существуют не для того, чтобы превратить нашу жизнь в рай, этого не может ни одна система. Но не дать жизни превратиться в ад — может. Для этого любая система правил и существует. Ох, — спохватилась вдруг она. — Что это я с тобой, как на митинге, ей-богу.

— Нет, правильно. Я не думала, что все так сложно.

— И не думай, рано тебе пока таким голову грузить.

— Я буду думать… понемножку. Знаешь, я так удивилась, когда Мирабель тоже извинилась.

— Вот видишь. Получается, она вполне вменяемая. Ну сглупила, с кем не бывает.

— И с тобой, что ли?

— Все, заяц, пришли, делаем веселые лица.

* * *

— Все человека из меня хотел сделать, — хмыкнула Лера.

Та самая, что, уйдя от Кащеева, пристроилась работать на рынке «под Ахметом», так что отыскать ее оказалось нетрудно. И уговорить побеседовать — тоже. Да и уговаривать не пришлось.

— А вам не нравилось, что из вас… человека делают?

Лера махнула рукой с длинными черно-оранжевыми ногтями, тряхнула трехцветной, выкрашенной перьями, головой, фыркнула, по-кошачьи сморщив нос, украшенный тремя серебряными колечками:

— Это типа меня должно оскорблять, что меня за человека не считают? — воздух опять прочертили черно-оранжевые ногти. — Не! Это фигня! Я ж тогда и была — не человек, а так, ошметок, побродяжка вокзальная. Серафим Федорыч и кормил меня, и одевал, и книжки читать заставлял. Правда, скучные всякие, но полезные. Он так говорил.

— Чего ж вы ушли-то от него, раз он такой хороший?

— Да ну! — носик сморщился так резко, что украшавшие его колечки звякнули. — Не, сперва-то, ясный пень, радовалась, вот, думаю, счастье привалило: и дом у мужика собственный, и не пьет, и вообще. А после… вот хоть в петлю, веришь?

— От счастья, что ли? — съехидничала Арина.

— Да на кой сдалось такое счастье, когда все по правилам? Ни минутки вздохнуть. На рынке стоять тоже, конечно, не курорт, но хоть все понятно: пришла, товар выложила, день отстояла, выручку сдала — и пошла на все четыре стороны. Хоть в кино, хоть куда, ночевать хоть вовсе не приходи, никто никому слова не скажет. Квартиру мы с девочками вскладчину снимаем, тут недалеко и недорого совсем выходит. А если кому надо место… ну вы понимаете?.. у нас расписание, мы договорились: по два вечера в неделю у каждой, а один день общий, чтоб не обидно. Так что если надо — пожалуйста. Хоть каждый раз нового зови, хоть постоянного заводи.

Арине стало смешно и почему-то неловко — так обстоятельно Лера докладывала о подробностях своей жизни, не самой, если вдуматься, легкой. А она ничего, не жалуется. Да и откуда возьмутся жалобы, если в недолгой этой жизни, как говорится, «ничего слаще морковки» не встречалось. И возможность ночевать под собственной крышей, куда вдобавок можно «кого угодно» привести, кажется феерической свободой.

— И часто вы кого-то приводите?