Опрятность ума

- А масса - окончательная мера? Нигде не подводит?

- Прекрасный вопрос, мальчик. Вижу, что слушал и все понял. Нет, масса тоже подводит иногда. Ты узнаешь об этом в старших классах или читая фантастические книжки. Масса растет при очень высоких скоростях. Когда скорость приближается к скорости света, масса растет, удваивается, утраивается, удесятеряется и так далее - до бесконечности. Но это ты узнаешь в старших классах. Так что караван твоих осликов нельзя было гнать со скоростью света, они валились бы под нарастающим грузом. Так и условимся: вес - надежный измеритель для Земли, масса - надежный измеритель для досветовых скоростей.

- А нельзя ли?..

- Что? Не придумал еще? И не торопись, друг, еще на свете никто не придумал более универсального измерителя, чем масса. И тебе с наскоку не удастся. Вырастешь, узнаешь все, что люди узнали, тогда и предлагай.

В голове у парнишки (у непоседы с первого стола) заманчивая картина. Он стоит на кафедре в синем джемпере, таком же, как у Леши, в очках, как у Леши. Водит указкой по доске и говорит внушительным голосом:

- Мною найдена мера более надежная, чем масса. Масса - устаревшее понятие, его надо исключить из учебников физики, не забивать голову школьникам этой малопонятной величиной...

Физика была на последних уроках, пятом и шестом. Сима отвела своих питомцев в раздевалку, постояла там, предотвращая дуэли на портфелях. Юля с Лешей дожидались ее во дворе. Потом они пошли вместе в метро. Юля начала во всех подробностях рассказывать, что она увидела под прическами будущих Ньютонов, и Леша расспрашивал ее с жадным интересом, а Сима слушала невнимательно, раза два, извинившись, задерживалась у лотков с абрикосами.

Они простились у вестибюля метро. Сима сказала торопливо:

- Я очень благодарна твоей знакомой, Леша, и тебе за импровизированную лекцию. Но я, к сожалению, не имею права так вести занятия. Есть утвержденная программа; массу мы проходим сейчас, вес - через месяц, теорию относительности - в десятом классе. Нельзя ссылаться на вес, дети его еще не изучали.

- Но они же знают, что такое вес, - вырвалось у Юли.

Учительница посмотрела на нее с усталой безнадежностью ("Что спорить с упрямцами, не понимающими очевидных истин?" - было написано в ее взгляде), протянула руку и исчезла за тугими дверями метро. Леша остался при Юле, вместе с ней вышел на крутой изгиб тенистого бульвара. Скамейки пустовали в этот промежуточный час; молодые мамы уже покатили домой колясочки, пенсионеры еще не явились со своими фанерками, по которым так лихо стучат костяшки. Третья же смена скамеечного населения - влюбленные - еще досиживала свои трудовые часы в аудиториях и канцеляриях.

- Почему же вы не пошли провожать свою знакомую? - спросила Юля не без раздражения. Ей не понравилась унылая Сима. И даже было обидно, что этот инженер с живым умом интересуется такой невзрачной незначительной женщиной.

- Симе не до меня, - сказал Леша. - Она сейчас в детский сад спешит за близнецами, накормит их, потом к мужу помчится за город. Муж у нее несчастный человек, способный, но больной психически. Каждый год месяца четыре проводит в больнице.

"И ты тут при чем? - чуть не ляпнула Юля. - Кто ты в этом семействе? Отвергнутый соперник и верный слуга несчастливой жены".

Юля не сочувствовала безнадежно влюбленным. Ей представлялась жалкой смиренная верность без надежды.

- Симе трудно живется. Ей помогать надо, - повторил Леша.

- И вы помогаете всем, кому трудно?

- Рад бы. Но разве это в моих силах? Помогаю тем, кого слышу. Но ведь иные молчат про свои беды, таят за черепом. Как хорошо бы слышать! Вот идет человек по улице, у него горе. И всякий встречный может отозваться. С Симой легче, я ее с института знаю, понимаю, чем помочь.

Под зеленым особняком на горке толпились мужчины. С балкона им выкрикивали очередную новость, а стоящие внизу, оживленно гудя, обсуждали ее, сгрудившись тесными группами. Здесь, в Шахматном клубе, решались судьбы чемпионов и аутсайдеров. Наверху доигрывалась партия, внизу болельщики разбирали варианты, вставляя фигурки карманчики дорожных досок.

- Не думаю, что мы помогли вашей Симе, - сказала Юля. - Дело не в программе, а в манере изложения. Дети, как правило, мыслят конкретными образами, художественно. Абстрактное мышление шахматиста у них встречается редко. Им трудно запоминать условные связи между условными буквами. Но это известно всем педагогам, вашей Симе тоже.

- Сима замотана до чрезвычайности, - оправдывал свою соученицу Леша. - Ей помочь надо, разгрузить, она соберется с мыслями.

- Боюсь, что там собирать нечего. У вашей Симы просто нет нужных образов, тех, что у вас нашлись на уроке.