Опрятность ума

Юля поежилась. К сумасшедшим, не страшно ли? И этот опытный психиатр! Он же разгадает с первого взгляда, скажет: "У вас аппарат, девушка, под прической, снимайте, давайте сюда".

Но любопытство пересилило. Юля еще не вышла из того возраста, когда все в мире хочется узнать. Побывать в сумасшедшем доме - это же само по себе волнует. А против опытного психиатра у нее преимущество; все его мысли она будет слышать наперед. Услышит его намерения, себя в обиду не даст.

Путешествие в больницу началось обыденно. Гулкий вокзал, набитая электричка, запах табака и пота, женщины с сумками, наполненными яб-локами, абрикосами, апельсинами, все знакомо по частым поездкам на папину дачу. Только разговоры здесь особенные, не дачные, не кухонно-детские. Вокруг толковали о симптомах, синдромах, курсе инсулина, курсе аминазина, терапии возбуждающей и растормаживающей, состоянии маниакально - депрессивном, психопатическом и формальной невменяемости. Странно было слышать эти термины в устах хозяек с кошелками.

Вагон почти опустел на станции Санаторной. Потом Юля долго шла через картофельное поле. На поле заканчивалась уборка, там и сям виднелись редкие группки колхозников... а по утоптанной дороге через гряды наискось текла густая толпа паломников с гостинцами. Впрочем, и это выглядело обыденно. Так в летние воскресенья тянутся мамы в пионерские лагеря, жены и дочери - в загородные дома отдыха.

Дорога уперлась в парадные ворота с гипсовыми вазами на столбах. На решетке крупными выпуклыми буквами надпись: "Областная психоневрологическая больница имени Кандинского". Больница! Психоневрологическая! Никакой не сумасшедший дом. А за воротами тянулся обширный парк с ухоженными цветами, дорожками, красными от толченого кирпича, с удобными скамейками под купами лип. И на скамейках, оживленно беседуя, посетители угощали очень обыкновенных людей в лиловато-серых с желтыми отворотами байковых пижамах, таких же, как в рядовых больницах - терапевтических, хирургических, инфекционных.

Неужели эти, в пижамах, и есть сумасшедшие?

И лечебный корпус выглядел обыденно: коридоры, крашенные светлой масляной краской, двери, двери, на дверях эмалированные прямоугольнички: "Водные процедуры", "Перевязочная", "Приемная". В кабинете, куда они пришли с Лешей, стол, накрытый стеклом, папки с историями болезней, прибор для измерения давления, за белой ширмой лежак, покрытый желтой клеенкой. Обычный кабинет обычной поликлиники. И докторша обычная - полная женщина с властным голосом, деловитая, торопливая. Завязывая тесемки халата, она возмущалась, обсуждая с сестрой план воскресных дежурств, потом, понизив голос, зашепталась о каких-то событиях в промтоварном ларьке и убежала поспешно, кивнув Юле:

- Вы тут посидите, милая, вам спешить некуда.

С Юлей она с самого начала взяла тон пренебрежительный. Намекнула, что Леонид Данилович (профессор) - человек широких интересов, может увлекаться даже фокусниками, но это не означает, что фокусники и она, специалист, ровня. Юля хотела было обидеться, но рассудила, что предъявлять претензии - еще смешнее.

Итак, она осталась одна, поскольку Леша в это время разыскивал профессора в дальних корпусах. Использовала паузу, чтобы включить викентор без свидетелей, злорадно подумав:

- Ладно, посмотрим, что нам скажут, когда фокусы будут продемонстрированы.

И тут же кто-то произнес невыразительным мыслешепотом:

- Новенькая. Еще одна на нашу голову! Тщедушный человек в пиджаке заглядывал в дверь, В пиджаке. Не в пижаме. Значит, не сумасшедший. Отлегло!

- Анна Львовна вышла? - спросил человек в пиджаке. - А вы кто, новый доктор? Нет? А-а, знаю, вы девушка, читающая мысли. О ее тут все говорят. Не курите? Папиросочку позвольте.

Он закурил и сел за стол с видом завсегдатая, продолжая разговор в тоне несколько покровительственном:

- Телепатическая связь - величайшее открытие современности, эндопсихология-это суперпсихология, психология атомного века, словесная связь слишком медлительна для века ракет. Я сам читаю мысли, я тоже эндопсихолог, мы с вами коллеги, девушка. Вот сейчас, например, вы по-думали, что я больной, подумали же? (Юля и впрямь подумала: "А этот в пиджаке не сумасшедший ли?") Нас, эндопсихологов, многие считают больными, впрочем, мы поистине выходим за грани пошлой нормы. Супернорма - редкий дар природы. Анна Львовна не обладает супернормативным талантом, я помогаю ей в особо трудных казусах. Взаимопомощь - это веление времени, велениция эпохальности. ("О и, кажется, сумасшедший! подумала Юля, и холодок побежал у нее по спине. - Что делать? Удрать? Еще рассердится")

- Анна Львовна сейчас придет, - сказала она, подбадривая себя и пугая своего собеседника.