Опричник

Глава 6 Как считать…

Для меня, человека выросшего в мире, где сильнейшие из известных паранормов едва ли могут состязаться со слабейшими из здешних одаренных, а напрочь забывшая о своем изначальном предназначении, отдавшая власть в руки денежных мешков аристократия давно выродилась в то, что с натяжкой можно назвать дурным словом «селебрити», для меня многое здесь до сих пор в новинку, несмотря на память Кирилла Громова и два года весьма активной жизни в его теле и мире.

Взять те же войны. Здешняя история благодаря одаренным, вошедшим в силу в Средние века, во время расцвета противостояния карликовых королевств с их малочисленными войсками, до сих пор не знает понятия тотальной войны. Ну не было здесь многомиллионных армий, перемалывающих друг друга на тысячекилометровых фронтах, на земле, воде и в небе. Какой смысл бросать в бой тысячи человек, когда круг из дюжины гридней способен одним мгновенным ударом положить целый полк?

Так и вышло, что самыми массовыми и кровопролитными здесь оказались не войны между государствами с их небольшими профессиональными армиями, а внутренние гражданские конфликты. Так было в Германском Рейхе, так было во Франции и в России… Да и за океаном ситуация схожая, хотя тамошние войны больше напоминают крестовые походы всех на всех. Как по сути, так и по форме.

А здешние межродовые или межклановые войны? Это же вообще что-то с чем-то. Вспомнить противостояние Громовых и Томилиных. Ну разборка же бандитская, натурально. Как в моем прошлом мире в пресловутые девяностые. Рейды, поджоги, захваты… А на поверку оказывается, что и здесь именитые придерживаются определенных рамок. Так, например, вотчинники обычно «не размениваются» на полноценные войны со служилыми боярами. Профиту мало, а проблем можно огрести много. От испорченных отношений с братчиной служилого до прямого неудовольствия государя. Проще вызвать не угодившего служилого на поединок и тем решить возникший конфликт так или иначе. Да и между собой что вотчинники, что служилые воюют с оглядкой на неписаные правила и традиции. А уж когда дело касается конфликта между родами или кланами разных стран, у-у-у! Тут такие танцы с бубнами начинаются, что без пол-литра не разберешься.

Например, войну иностранному роду не может объявить служилый боярин или, если брать европейскую традицию, безземельный дворянин, будь он шевалье, идальго или рыцарь. Это привилегия исключительно для титулованной знати: вотчинных бояр, шейхов, шахов, графов и прочих герцогов с маркизами да дайме с раджами. И да, войну нужно именно объявить, причем не позже чем за трое суток до начала боевых действий. И это не фикция, а непреложное правило, которого придерживаются все кланы и роды без исключений. Даже наглы. Хоть островитяне и здесь всегда были себе на уме, но и они стараются это правило не нарушать. Ибо «череповато».

Почему? Да потому, что боевые действия ведутся на территории разных стран. Нападение на иностранный род без официального предупреждения – это фактически казус белли – повод к войне между самими государствами. Нетрудно представить, что грозит вероломному роду со стороны собственного правителя за подобную подставу.

Но особым шиком, если можно так выразиться, среди именитых считается демонстративная, ничуть не скрываемая от врага, подготовка к открытому военному противостоянию. Нет, никто не высылает будущему противнику официальное предупреждение типа: «Вешайся гад, через год я приду тебя воевать!» Все куда проще. Готовящийся к войне с иностранным родом или кланом вотчинник или иной владетель просто не скрывает своих намерений от «коллег». Не стесняется говорить об этом на приемах и встречах, открыто набирает союзников и не менее открыто пополняет дружину и устраивает магазины[39].

Глупо? Как посмотреть. С одной стороны, может быть, и так, а с другой – это не только демонстрация силы и уверенности, но и заблаговременное предупреждение для всех заинтересованных лиц – от таких же владетелей до частных компаний – о грядущих проблемах у вражеского рода. Кто-то состорожничает и откажется от выгодного контракта, кто-то пересмотрит свои планы и исключит из них участие воюющих сторон. А кто-то, может быть, и, наоборот, предложит им свою поддержку. В общем, такая игра в открытую имеет как положительные, так и отрицательные стороны, но есть один плюс, сопутствующий ей всегда: это действие крайне благоприятно влияет на репутацию совершившего его рода. Если тот выходит из войны победителем. В противном же случае… ну, мертвые сраму не имут.

Впрочем, даже при такой внешней благообразности экономическое и политическое давление, аккуратные действия чужими руками и прочие тихие подлянки, предваряющие прямое противостояние, никто не отменяет. И пользоваться этими инструментами, с той или иной степенью успешности, умеют не только джентльмены с Темзы, что и было мне наглядно доказано нашими боярами.