Опричник

– Знаешь, значит… – справившись с изумлением, протянул я и тряхнул головой. – Тогда, дорогая, извини, но я вообще не понимаю, чего ты от меня добиваешься. Даже если оставить за скобками наши с тобой отношения, я не могу себе представить, что отвечу взаимностью тому, кто пытался меня убить, замечу, сознательно и с полной самоотдачей пытался. Или, по-твоему, я так похож на жертву стокгольмского синдрома?

– Какого синдрома? – не поняла Оля, продолжая сверлить меня испытующим взглядом.

– Сток… не важно, – опомнился я. – Что вообще мы сейчас обсуждаем?

– Наше будущее, дорогой, – ровным тоном произнесла невеста, не переставая при этом транслировать мне все возрастающее раздражение… от моей непонятливости? Вот ведь хрень какая. – Насчет убийства ты не прав. Смерти тебе они никогда не желали. Отправить на больничную койку – да. Доказать себе, что ты недостоин их внимания, – дважды да. Но убить? Тогда сестры хоть и не понимали своих чувств, но желания лишить тебя жизни у них совершенно точно не было. Более того, сестры признались, что сходили с ума от страха за твою жизнь, когда ты в последний раз оказался в медблоке.

– Это они тебе лично сказали? – Постаравшись успокоиться, я откинулся на мягкую спинку кровати и выжидающе воззрился на невесту.

– Не только, – пожала плечами Оля. – После беседы с близняшками я позвонила Алексею Громову и Гдовицкому, которые подтвердили как слова девчонок, так и мои выводы. А Владимир Александрович сказал, что не единожды докладывал старому боярину о поведении его внучек и даже предоставлял ему результаты исследований штатного психолога службы безопасности. В соответствии с его выводами Гдовицкой неоднократно предлагал убрать из поместья либо самих сестер, либо раздражающий объект, то есть тебя, пока близняшки банально не свихнулись, но старик просто отмахивался от этих предложений, а в конце концов прямо запретил докучать ему, цитирую, этой чушью.

– Ну… допустим, близняшки действительно любили меня извращенной любовью. Допустим даже, что за прошедшее время они как-то избавились от своих садистских наклонностей… – вздохнул я, чувствуя, что вроде бы только что достигнутое спокойствие испаряется, как роса под солнцем. Да и к черту! – Что с того, Оленька? Прикажешь затянуть их обеих в кровать и устроить адский секс-марафон на троих? Милая, не пугай меня. Неужели у тебя такой серьезный недостаток кальция в организме, что даже пищевой мел не помогает? Или… ты сама на них запала и теперь хочешь подобраться к ним через меня? О, да ты шалунья, оказывается. Но, знаешь, я тебя даже понимаю. Девчонки и в самом деле настоящие красавицы. Но почему именно близняшки? Лиза с Машей, например, ничуть не хуже, на мой взгляд. Или тебя заводит именно тот факт, что Громовы похожи друг на дружку, как две горошины из одного стручка?

– Дурак! – нахмурившись, выдала невеста, разом заткнув фонтан моего красноречия… но, что удивительно, обозвала без всякой экспрессии, вроде как сам собой разумеющийся факт констатировала. И это было обидно. Помолчав, словно о чем-то задумавшись, Оля покачала головой и заговорила вновь: – Нет, так мы ни к чему не придем.

– Вот и мне так кажется, – оставив язвительный тон, согласился я, поднимаясь с кровати. – Громовы – мои ученицы, и более нас ничего не связывает. Отсюда следует, что их чувства – их личная проблема.

– Кирилл, они ведь давно поняли, что к чему, и признались себе в своих чувствах. А учитывая, что напора и целеустремленности им не занимать… Что ты будешь делать, если эта проблема вдруг станет твоей? – спросила Ольга.

– Я ее решу. Быстро и эффективно. – Добравшись до двери в ванную комнату, я захлопнул ее прямо перед носом невесты, ставя таким образом точку в этом задолбавшем меня бессмысленном разговоре. На фиг всю эту чушь!

Не получилось. Когда спустя четверть часа я вышел из ванной, Ольга преградила мне путь.

– Кир, подожди. Давай договорим. Это важно… пожалуйста, – произнесла она, указывая на кресло.

Мысленно чертыхнувшись, я тяжело вздохнул и уселся на предложенное место. А Ольга тут же приземлилась мне на колени, очевидно, чтобы не удрал раньше времени.

– Говори, – кивнул я, поглядывая на настенные часы и, погладив невесту по оголенному бедру, заметил: – Только учти, что у нас осталось не больше часа до выхода из дома, а кто-то еще даже не одет.

– Успею, – отмахнулась Оля. – В крайнем случае немного задержимся. Это действительно важно, Кир.

– Ла-адно, – протянул я. За то время, что я приводил себя в порядок, злость ушла, оставив вместо себя лишь легкое недоумение, которое тоже стоило бы развеять. Что ж, послушаем…