Опричник

Не успел смолкнуть гул тревожного сигнала, как в БИЦ стали поступать доклады от секций. Пришлось и мне вставить свои пять копеек, едва Лина с Милой дружно и радостно сообщили о своей готовности к бою. Кто бы сомневался?! Этих пироманок хлебом не корми, дай что-нибудь уничтожить. А тут грядет такое раздолье… Ох, не завидую я гордым польским птицам. Наша база и так неслабо защищена, а уж когда на поле боя выйдут два полноценных гридня с чудовищной склонностью к Пламени, да защищенные «Визелями»… честное слово, я бы даже посочувствовал нашим гостям, если бы не память о нашей первой с ними встрече.

Я не ангел, и в моей жизни были моменты, узнав о которых обычный человек, наверное, заклеймил бы меня бессердечной тварью, но… я никогда не угонял в рабство людей, тем более женщин и детей, и уж тем более не делал это за деньги в отличие от наемного отряда «Белый орел», чьими усилиями во время боярского мятежа в Москве был сформирован целый железнодорожный состав, который эти «орелики» набили женщинами, девушками и девочками, согнанными со всех окрестностей. И именно поэтому сейчас я не буду сдерживаться сам и не стану требовать того же от «Гремлинов».

Тем не менее первый удар нанесли не мы, а «Аргусы» противника. Услышать грохот стрельбы скорострельных орудий боевых платформ, находясь в подземном зале БИЦа, было невозможно, но фиксаторы решили эту проблему, передавая не только видео происходящего вокруг Апецки действа, но и звуковой ряд. Именно поэтому мы и видели, и слышали, как многочисленные снаряды разносят в клочья металлические щиты ограждения, а малые ракеты пытаются вскрыть бетонные капониры огневых точек охраны, ответивших заполошными очередями установленных на них спарок.

Линия связи тут же наполнилась азартными возгласами, рычанием и матом бойцов, пытавшихся подавить огонь бронированной техники противника. И им это даже частично удалось! Не прошло и минуты, как на одном из медленно ползущих по полонине «Аргусов» скрестились сразу три линии трассеров. Боевая платформа будто наткнулась на каменную стену. Кивнула, замерла на месте и медленно, словно нехотя задымила. Сунувшиеся было следом за ползущей железной коробкой «голыши» тут же откатились обратно в лес и залегли. А довольный рев бойцов Толстого, воюющих на поверхности, кажется, пробился даже в наши подземные чертоги. Минус одна боевая единица.

Очевидно, это стало спусковым крючком, потому как стоило «Аргусу» задымить, как на помощь задохнувшемуся в атаке первому отряду поляков с фланга на помощь пришли тяжи… а значит, настала пора вступить бой и нам с близняшками, как «природному» противнику ТТК. Переглянувшись с Ольгой, я коротко поцеловал ее в губы и махнул рукой Толстому.

– Мы начинаем!

В ответ на мой возглас Евтихов кивнул и что-то резко забормотал в болтающуюся на шее гарнитуру. Впрочем, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться о сути его речи. Все же план обороны мы успели обсудить во всех деталях.

Открыть окно, подхватить под руки Громовых, открыть следующее и, оказавшись на поверхности, тут же нырнуть вместе с близняшками в низкую дверь дота. А там бегом по коридорам к выкопанной специально для нас бойцами охраны узкой замаскированной траншее, ведущей прочь с территории базы.

Разметав низкий, редкий лесок, вздыбив землю волной, мощная техника стихии Тверди, направленная польскими бойцами, гигантской змеей скользнула по полонине… чтобы в следующий миг несущийся вверх по склону в нашу сторону вал грязи и камней с оглушающим грохотом взмыл в небо фонтаном взрыва!

Да, у нас нет своих воев Тверди, зато имеются архангельские «кроты», среагировавшие на вибрацию, как и заложено их программой. А полтора центнера взрывчатого вещества в тротиловом эквиваленте – это все-таки не шутка. Две тяжелых, предназначенных для уничтожения бронированной техники, мины, оказавшиеся на пути атакующей техники, рванули почти одновременно, и тем самым погасили удар, который, по задумке поляков, должен был снести ограждение и пару дотов под ним, проложив тем самым прямую дорогу тяжам на территорию базы.