Опричники

Глеб вопросительно смотрел на напарника, ожидая продолжения

сказанного.

- Эту наводку, на предполагаемого террориста дали им, как раз из

криминальной полиции,- продолжил Минаев.- Теперь, я думаю, не стоит

долго размышлять, кто именно навел их на этот адрес.

Голубев ни слова не говоря, жестом, "попросил" у Макса эспандер,

который интенсивно начал сжимать поочередно в руках.

- Меня уже напрягает этот "Шапокляк",- нарушив молчание, сказал

Глеб.- Как заноза в заднице. Что за интерес у него такой к этому делу?

61

В ответ Минаев пожал лишь плечами.

- Нужно бы навести справки,- продолжил Голубев, взглядом бегая по

комнате.- Может, что интересное получится узнать.- Он встал с дивана и

направился к шкафу.- Кстати, хорошая штука! Одолжишь на время?- спросил

Глеб,

показывая

эспандер.

- Конечно! Бери!-

согласился напарник.- У

меня в машине еще

лежит.

Голубев,

убрал

эспандер в карман, а из другого достал носовой платок, которым открыл одну

дверцу шкафа и начал, так же аккуратно перебирать содержимое. Сверху

висела старая одежда, "лохматых" годов, а внизу стояла коробка из под

телевизора, в которую были собраны разные вещи. Видеокассеты, какие-то

игрушки, ракетки для настольного тенниса, несколько старых радио-

приемников, провода, микросхемы, паяльник с комплектующим - всѐ это

Глеб откладывал в сторону, принимаясь дальше доставать вещи. В руки ему

попал блокнот, раскрыв который он увидел листки, исписанные,

преимущественно цифрами. Это были какие-то вычисления, пока,

непонятные фэйсу. Перелистывая блокнот, из него вдруг вылетел один из

листков и упал под шкаф. Голубев протянул руку и пытался достать

потерянный лист, но пальцами, к своему удивлению, нащупал пакет. Лист

отошел на второй план и теперь задача состояла в том, чтоб достать эту

находку. Глеб пытался зацепить пакет двумя пальцами, но цепляя его лишь

кончиками, полиэтилен выскальзывал от него.

- Макс, помоги,- обратился Голубев к своему напарнику.- Я кажется,

что-то нашел.

Минаев подошел к углу шкафа и дернул его вверх. Теперь Глеб смог

дотянуться до пакета, а заодно и прицепить утерянный листок. Макс опустил

62

шкаф обратно и подошел к напарнику, чтоб увидеть находку. Голубев

держал в руках прозрачный полиэтиленовый пакет, в котором находился

плотно набитый конверт. Достав и развернув его, фэйсы увидели стопку

наклеек, которые участили ритмы их сердец. На них была изображена

красная прямоугольная каѐмка, внутри которой, тем же цветом была надпись:

вердикт. Но не эта надпись так взволновала фэйсов, а небольшой символ,

который они увидели в уголках наклеек. Именно такой же знак был

нарисован на потолке во взорванной клинике. На листе, который выпал из

блокнота было несколько записей и снова цифры. Глеб сложил все вместе в

конверт и убрал его за пазуху.

- Пойдем,- сказал он Минаеву и направился в сторону выхода.

Макс беспрекословно последовал за Глебом и, выйдя на улицу, они

направились к своим машинам, которые спрятали в переулках частных

домов.

- Что скажешь?- спросил по дороге Голубев, в руке сжимая эспандер.

- Лишь то, что мы на верном пути,- ответил Минаев.

- Но сегодня мы потеряли такую нить, которая, возможно, смогла бы

развязать весь клубок.

- Глеб, они еще обязательно где-нибудь да допустят ошибку,-

поддержал напарника Макс.- Мы знаем одного из участников, а это уже

большой сдвиг в нашей работе. Ты, кстати, заметил, что нигде в окрестностях

нам не попадался "Opel" Орлова? Возможно, его спугнули до нас...

- Я так не думаю,- ответил Голубев.- Не оставлять машину на улице,

тем более вблизи дома или квартиры - стандартная конспирация. А спугнули

Орлова мы, когда началась перестрелка.

- Ладно, что теперь,- махнул рукой Минаев.- Посмотрим, что будет

дальше...

63

Глава 7.

Ночная фаза Голубева прошла дома, в кругу семьи. Ему наконец-то

удалось в живую, а не по телефону, поговорить с женой и немного поиграть с

дочкой. В последнее время это была настоящая редкость для Глеба, так как в

связи с большим наплывом работы, дома он стал появляться реже. Если у

него и получалось заскочить домой, то эта была глубокая ночь, когда жена и

дочка уже видели не первый сон. Тогда он целовал каждую из них, так, чтоб

не разбудить, и пытался несколько часов вздремнуть. Бывало так, что и эти

часы, были посвящены не сну и покою, а раздумьям по расследуемому делу,

которые обрывали последнюю нить, связывающую Голубева с Морфеем.

Этот поздний вечер и ночь кардинально отличались от предыдущих. Сегодня

он смог отвлечься от рабочих неудач и головоломок, посвящая всего себя

семье. Уложив дочку спать, они с женой включили ночник и еще какое-то

время беседовали на все темы подряд. Приглушенный свет, обстановка и

неотразимые формы жены, разыгрывали в Глебе все большую страсть,