Опричники

- Кстати говоря, о механизме Системы,- продолжил он.- Я видел схему,

которую ты же сам составил у себя на компьютере. Впечатляет! Идеальная

цепь оккупантов. Надо сказать - основные рычаги Z.O.G. Мои камерады

твою работу тоже оценили по достоинству. Только вот опасно держать такие

файлы на рабочем компьютере. Если их кто-нибудь увидит, считай, что это

будет твоя прямая дорога в 14 кабинет. Я хотел тебе об этом как-нибудь

намекнуть, но не знал, как лучше сделать. Ведь в противном случае ты бы

мог что-то заподозрить, а это мне было совершенно не нужно.

- Все эти взрывы - это твоих рук дело?- наконец спросил Голубев,

подняв глаза на Макса.

- Не все... Например про девятиэтажку ты и так знаешь, кто это сделал.

А вот все, что коснулось системных псов, наша работа. Неужели ты можешь

236

подумать, что мы переступим через принципы и идеалы НС? Исключено!

Мы люди Чести и наша Борьба ведется не выходя за еѐ рамки.

- Значит тот случай, которой произошел со мной на стройке...

Минаев не дал договорить напарнику, перебив его:

- Ты уж не огорчайся, старина. Тебя нужно было вывести из игры

на некоторое количество времени. Мы рассчитывали нанести удар по

Системе раньше, но в последний момент возникла опасность, а рисковать мы

не могли. Поэтому перенесли его на день полиции. Ты, кстати, крепкий тип!

Быстро встал на ноги. Я рассчитывал тебя дисквалифицировать на более

долгий срок.

- Ты?- возмутился Глеб. Перед его глазами всплыли воспоминания того

дня: на противоположной стороне стоял крепкого телосложения мужчина, в

черной куртке, из под которой выглядывала черная кофта с накинутым на

голову

капюшоном,

тенью

скрывающий

черты

лица.

- Да. Остальным нужно было меньше появляться на улице. Да и мне это было

сделать проще, чем кому-либо другому. Пришлось заманить тебя на стройку

и ударить битой.

Голубев вспомнил тишину на фоне голоса Макса в тот день, но

последний говорил, что вышел до магазина. Эта гнетущая тишина встретила

Глеба на стройке. Но тогда, объятый эмоциями, он не заметил в этом ничего

подозрительного. Федерал не придавал значения многим вещам, которые

только сейчас становились явными.

- Почему не убил?- поинтересовался Голубев.

- Ты хороший парень Глеб. Меня впечатлили твои рассуждения, твой

взгляд на многие вещи. Я видел, как внутри тебя Справедливость борется с

подлостью и ложью Z.O.G. Это черта хорошего человека, правильного. У

тебя есть Совесть, а в наши дни это редкость. Ты понимаешь, что происходит

вокруг, видишь всю эту гниль, но тебя останавливает верность своей

профессии и делу. Это тоже замечательно! Но, Глеб, забудь про такое

понятие, как Честь мундира и присягу, которую ты давал. Они

237

противоречивы с истинным обликом Системы. Политика и режим в нашей

стране направлены на уничтожение нашего народа.

- Тот криминалист Горин тоже из ваших?

- Нет,- ответил Минаев.- Просто его глаза открылись на истинную суть

вещей. СМИ зомбируют мозги обывателей, но и они начинают понимать все

то, что происходит на самом деле. Их разум начинает отличать истинного

врага от мнимого. Ты и сам соглашался с правильностью сделанных

криминалистом суждений. Помнишь: чью безопасность мы осуществляем?-

он процитировал слова Глеба.

- Помню и понимаю,- сказал напарник.- Но не пойму тогда, почему ты

так поступал со своими соратниками у нас в Управлении?

- Как?- недоуменно воскликнул Макс, словно это задело его за живое.-

Как я должен был поступить? Расстрелять вас и вытащить их оттуда? Все

наши планы оборвались бы разом. Но тебе не понять того чувства, когда

брата или сестру по оружию мучают на твоих же глазах... А мне еще

приходилось подыгрывать вам. Я сделал всѐ, что только мог для них...

- Значит, лезвие Воронову подкинул ты?

- Я,- с грустной нотой в голосе ответил Минаев.- Он не должен был

расколоться, да и Мамедов не оставил бы его в живых. Ты сам это прекрасно

знаешь. Таким образом, я облегчил его смерть. Он был настоящим героем...

Мамедов ублюдок, убил и Валькирию. А ведь она была беременна от

Воронова... Я хотел ей помочь, но пока искал пути, он замучил еѐ до смерти.

- Она узнала тебя тогда, в том кабинете?- поинтересовался Голубев.

- Узнала... Это был взгляд, загнанной охотниками, волчицы.

Непокоренные и гордые глаза смотрели на меня. Валькирия знала свое

предназначение, но тем не менее, восстала против женской природы. В

обществе, где мужчины вырождаются, их задачи и ответственность

возлагают на себя отважные девушки.

Воцарилось молчание. Минаев вспоминал тот инкубатор боли под

номером 14. В нем он вместе с соратником и соратницей испытал те муки,

238

что пришлось пережить им. Их боль, по невидимым путям, передавалась

самому Максу. Его разрывало изнутри, а руки так и тянулись к оружию... И

Валькирия и Воронов были для него больше, чем единомышленниками. Все

вместе они были одной семьей.