Опричнина и «псы государевы»

Так вот, «второму сорту», в том числе и титулованному «второму сорту», опричнина давала отличный шанс перепрыгнуть через труднопреодолимую границу, отделявшую их от служебного благоденствия «первого сорта». К тому же им не грозило совершенно потерять статус после того, как царь разочаруется в своей опричной затее и отменит ее. Ведь они — не худородные. Они могут бешено местничать, поскольку кровь их очень хороша, это кровь Рюриковичей! У них есть шанс отстоять высокое положение, даже если впоследствии придется тягаться с высшей аристократией — теми же 15–20 родами. «Второй сорт» и без опричнины представлял собой кое-что. Родословные люди, князья, чьи предки когда-то правили на небольших клочках русской земли. Даже Вяземские, «захудалые», измельчавшие Вяземские, — и те стояли на шаг выше заурядного провинциального дворянства. Что же касается способностей к управлению, как военному, так и административному, то ведь и их семейства из поколения в поколение передавали искусство власти…

Для государя Ивана Васильевича этот социальный слой был наилучшим строительным материалом. Старинные боярские рода могли чваниться своим «отечеством» и своим «реваншем» над титулованной знатью. Но не столь уж многие из них оказались в опричнине. А из тех, кто туда попал, не столь уж много оказалось дельных людей. Не всем быть Басмановыми! Худородные по большей части просто не обладали нужными способностями и могли использоваться главным образом в карательных операциях. А «второй сорт» наших княжат чванливостью, надо полагать, не отличался: не тому жизнь учила… Им приоткрыли дверцу, за которой вилась лестница наверх, и потребовали оплатить более высокую скорость карьеры честной службой. Они и рады! Эти дали золотой слой опричных служильцев и составили самый надежный сегмент опричного военного командования.

Конечно, до высот, достигнутых князем Афанасием Ивановичем Вяземским, никто из них не добрался. Зато и судьбы его большинство избежало. «Второй сорт» получил за опричную службу кое-что, продвинулся в чинах, а когда опричнине пришел конец, его представителям удалось сохранить полученное. Некоторые даже вошли, хотя и трудно, хотя и через местнические стычки, в состав «первого сорта».

Вот несколько примеров.

Для начала — братья Хворостинины, вышедшие из ярославских Рюриковичей, но не обладавшие при дворе серьезным весом.

Князь Дмитрий Иванович Хворостинин за семь лет службы в опричнине несколько раз удостаивался поощрений. Его, например, ставили первым воеводой Зарайска — города с каменным кремлем. Ему также пожаловали думный чин окольничего. Царь не слишком жаловал воеводу, бывали и опалы, но все-таки князь Хворостинин скорее преуспел, чем потерял в служебном статусе^{254}. Его отец, князь Иван Михайлович, впервые получил «именное» назначение в 1538 году, а окольничество он выслужил к 1562-му, пройдя четверть века военной работы. У отпрыска эта хронологическая дистанция более чем вдвое короче: всего лишь одиннадцать лет!

Весьма заметно продвинулись на воинском поприще братья Дмитрия Ивановича.

Первый из них, Андрей Иванович, начал получать «именные» службы лишь в опричнине, прежде разряды его «военную работу» не улавливают. Впрочем, среди опричных воевод он появился очень рано, еще в 1565 году, под Болховом (как третий воевода); под Калугой осенью 1567 года он фигурирует как второй воевода в сторожевом полку^{255}. Андрей Иванович попал в состав опричных воевод, очевидно, молодым человеком, особой роли в армейской организации опричнины он не сыграл, карьеру же сделал намного позднее, в следующее царствование. По словам Рейнгольда Гейденштейна, относящимся, правда, к 1581 году, у Андрея Ивановича была репутация человека, пользовавшегося уважением государя «по телесной и нравственной силе».^{256}

Петр Иванович также попал в опричнину относительно молодым, не имея командного опыта. Ходил в рындах, воеводствовал в Юрьеве (это уже заметное назначение), а в полковых воеводах был лишь раз, под занавес опричнины: в 1572 году, при отражении крымского наступления, его поставили вторым воеводой полка левой руки.^{257}

Федор Иванович более заметен. Он, очевидно, был старше Андрея и Петра, в разрядах он появляется на исходе 1550х. В опричнине Федор Иванович изначально занимал малозначительные должности, но в поздний период ее истории прорвался к воеводским постам. Во время царского похода «на берег» в мае 1571 года он числился вторым дворовым воеводой, а через год, когда царь с большой армией и опричной свитой отправился против шведов, князя Ф. И. Хворостинина оставили старшим военачальником в Слободе^{258}. Очевидно, царь доверял ему.